Стану ему женой. Ребенок от монстра
Шрифт:
Мама, посмотри на нас — мы здесь. Через витраж смотрим на летное поле с красивыми силуэтами самолетов. Они похожи на огромных птиц. Они прекрасны, аэропорт это всегда надежда на лучшее, на лучшую жизнь. Мама, как я люблю его…
— Экспертиза показала, что это Андрей Ремисов, известный, как… — я подняла глаза на телевизор, висевший над стойкой. — Тело обнаружили в лесополосе, в прошлый…
— Что? — переспросила я, и крепко обняла дочь.
Шел блок новостей.
На экране
Я отвернулась, ошеломленная, и неосознанно взглянула в сторону выхода. Хотелось убежать, но я знала, что останусь, как ни в чем не бывало сяду в самолет, и… Мысли исчезли, показалось, я вижу Андрея. Такого, каким помню при первой встрече: в пальто, немного растрепанного…
— Аня, — выдохнула я и встала, крепко держа дочь.
Увидеть, убедиться, что не показалось! Это был он. Слегка прихрамывая, Андрей приблизился к стеклянной двери.
Между нами был весь зал.
Я пошла навстречу. Смотрела на него и это была буря чувств. Наше будущее, надежды, планы, жизнь — от нас их отделяла тонкая стенка из стекла.
Но иногда она непреодолима.
К нему подошла охрана — двое мужчин в форме. Заговорили, но я не слышала из-за того, что нас разделяло стекло. Вне себя я направилась к ним с ребенком на руках. Вошел гость, двери автоматически открылись, и в помещение ворвался многоголосый шум общего зала и их голоса тоже.
— Пройдите с нами…
Его задерживают?
У меня ослабли руки, и Аня захныкала, почувствовав мое состояние.
Андрея развернули лицом к стеклу и прижали, заставив положить на стекло руки. Тогда-то мы и встретились глазами. Он окаменел и дал себя обыскать. Не отрываясь смотрел на меня и темные зрачки, расширенные в тени, кажется, всю жизнь мне рассказали. Что было и что будет, но случится уже не с нами, если его арестуют. Он первым устало закрыл глаза, не выдержав моего взгляда.
Он не знает обо мне главного: пусть обещал и не смог, я продолжаю его любить. Цепи нашего брака меня не отпустят.
— Люблю тебя, — беззвучно прошептала я.
Я положила правую ладонь на стекло напротив его губ. Золотое кольцо вспыхнуло на свету. Если его арестуют… Я не полечу. Из-за него останусь, выйду замуж по-настоящему, стану ему женой и буду приезжать. Даже если он никогда не выйдет, мы будем вместе. Я его себе отмолила.
И когда я это решила, вышла к нему.
— Вы должны пройти с нами, — услышала я, когда открылась автоматическая дверь.
Его обыскали, не нашли ничего незаконного, но лица сотрудников остались неприветливыми.
— Я пойду с ним! — выпалила я. — Я его жена.
— Не
— Нет! Его что, арестовывают? — пристала я к сотрудникам. — Мы скоро вылетаем, у нас билеты, а если он опоздает на рейс? Они же сгорят! Что случилось?
Они переглянулись:
— У вас есть документы?
До меня дошло, что конкретно им не нравится: у Андрея при себе их нет.
— Да, они у меня! — спохватилась я. — Андрей их оставил, потому что у меня сумка… Не носить же ему паспорт в руках?
Я подала наши паспорта, отечественные и заграничные, документы на ребенка — все, что было, даже распечатанные маршрутные квитанции к билетам на самолет.
Их проверили на месте, но остались неумолимы:
— Придется пройти с нами. Если все в порядке, вы успеете на рейс.
— Я с тобой, — твердо шепнула я, Андрей не стал спорить.
У него вспотели виски, в остальном он вел себя, как обычно. Я видела, как он боится того, что будет дальше.
— Конечно, — вежливо улыбнулся он, и направился следом за сотрудником безопасности.
У меня тряслись руки, но я уговаривала себя, что не хочу рыдать при всех. Если его арестуют, нам с Аней и так хватит внимания. Нужно держаться ради нее. Надежду придавало то, что на Андрея не надели наручники сразу и не вызвали спецназ. В комнате охраны нас ждала полиция, и паспорт передали им.
— В чем проблема? — прямо спросил Андрей.
— Проверка документов, — пояснил он. — Вы подходите под описание человека в розыске.
У меня сжалось сердце. Аня потянулась к отцу, но я не позволила на него перебраться и крепче прижала к себе.
Дочь разревелась, растягивая:
— Па-а-па!..
— Зачем вы при ребенке… — у меня задрожал голос.
Пусть его узнали, но ведь Аня любит его, какой бы мразью он ни был. Я заметила оценивающие взгляды. Они не только поведение Андрея оценивают. Наше тоже. Я старалась не показать, как на самом деле сильно я боюсь. Они сделали звонок. Продиктовали данные паспорта, несколько раз повторив фамилию Ладов. Я обливалась холодным потом, пока Андрей спокойно стоял рядом. Не знаю, в чем он черпал силы… В нас, как и мы в нем?
— Все в порядке, Андрей Андреевич, — ему вернули документы, Андрей забрал их, стараясь не показать облегчения. — Приятного полета.
Он криво улыбнулся и выдержал прямой взгляд.
— Спасибо, — сказал он.
Андрей Ремисов умер. Я это в новостях слышала. И, кажется, это правда.
Из комнаты охраны я вышла, не чувствуя под собой ног. Отдала Аню отцу, боясь уронить. Остановилась у кофейного автомата, переживая головокружение, а многоголосье аэропорта только усиливало ощущение нереальности. Я оперлась на автомат и закрыла глаза. Ладонь легла на рот, словно меня тошнило.