Стану тебе женой
Шрифт:
Воспоминания обрушиваются на меня как снежная лавина и я, прибывая в их плену, тихо плачу, ощущая себя настоящей дурой. Мы потеряли полтора года, а могли не расставаться, если бы…
Господи, как много этих "если бы"!
***
– Это мой кусок, – ни разу не церемонясь, тянусь к тарелке Рада и накалываю вилкой шашлык, недавно приготовленный.
– Держи, – улыбаясь Рад отдаёт всю свою порцию.
– Знаешь, кто может быть страшнее голодного мужика? – спрашиваю я, едва проглотив
– Голодная женщина?
– Именно, – отвлекаюсь ненадолго, чтобы отпить из стакана яблочный сок. – Потому что голодная женщина опасная и непредсказуемая, как бомба. Ты даже не успеешь спрятаться, когда она разорвётся.
– Звучит, как угроза, – усмехается Рад.
– Я бы сказала, предупреждение.
– Понял. Тогда буду кормить тебя как на убой.
– Я пошутила. Не нужно кормить меня, как поросёнка, иначе я превращусь в толстую и некрасивую, с вот такими щеками, – надуваю щёки, – и тремя подбородками.
– И что? Я всё равно буду тебя любить.
– Ха, ты не знаешь, на что подписываешься, – глотаю смешок, но тут же становлюсь серьёзной, когда Радмир сосредотачивает взгляд на моём лице. – Что? Я испачкалась, да?
– Угу, – подносит палец к моему рту и медленно проводит по нижней губе. – Вот здесь.
Затаив дыхание и отставив в сторону тарелку, смотрю на Радмира из-под опущенных ресниц. Кадык на его шее заметно дёргается, а грудь вздымается от тяжёлого дыхания.
– Поцелуй меня, – требую шёпотом.
– А ты уже не голодная?
– Голодная… очень. Я так соскучилась по тебе.
Радмир смотрит на меня сомнительным взглядом. Прищуривается. А затем медленно приближается к лицу, чтобы на секунду покрыть щеку целомудренным поцелуем.
Возмущённая этим непонятным, почти что дружеским “недопоцелуем”, хватаю Радмира за шею. Притягиваю к себе. Рад только успевает ухмыльнуться и моргнуть, как я обрушиваю на его губы чувствительный поцелуй.
– Ты же просила дать тебе время, – он всё-таки ненадолго останавливает лавину моей страсти.
Качаю головой. И льну к его груди с ещё большим рвением, чем мгновение назад.
Я понимаю его сомнения, ведь до сих пор мы так ничего и не решили. Но к чему все эти разговоры, когда язык моего тела красноречивее тысячи слов.
– К чёрту всё, – рукой ныряю под его футболку и пробегаюсь по голой коже, слегка царапая спину. – И если ты сейчас мне не дашь то, что я хочу, то придётся…
Радмир не даёт закончить предложение. И моя угроза растворяется где-то в воздухе вместе с тихим стоном, срывающимся с губ, когда муж подхватывает меня на руки и прижимает к себе.
Крепко держусь за его плечи, вцепившись пальцами. А ноги скрещиваю на пояснице. И всё время целую в губы, пока
Толкнув дверь ногой, Рад входит в дом. Я ненадолго открываю глаза, чтобы ещё раз убедиться в действительности происходящего: нет, не сплю, и этот горячий мужчина, которого я оплела, словно изголодавшийся удав, – мой любимый муж, пусть и бывший.
***
– Почему у тебя не было других мужчин после нашего развода? – спрашивает Радмир, когда мы уставшие после секса, лежим обнажённые на кровати.
– Ты следил за мной?
– Следил.
Приподнимаюсь на подушке и подпираю голову ладонью. Смотрю на Рада не зная, чего хочется больше: объявить ещё один раунд буйного перемирия или всё-таки кофе.
Говорить на тему "что, да как, и почему" мне не хочется. В кои-то веки я счастлива. И лишний раз вспоминать то прошлое, в котором я пыталась быть сильной и независимой, но без него, – не хочется вдвойне.
– Рад, – тихо зову по имени.
– Да?
– Я хочу кофе.
Он улыбается своей красивой улыбкой и нежно гладит меня по щеке указательным пальцем.
Вот так просто, да. Иногда полезнее помолчать за чашкой кофе, чем бросаться друг в друга прошлыми обидами.
Психологи говорят, что все свои переживания нужно обсуждать с партнёром, но я отчасти несогласна. Если мы с Радом не сможем раз и навсегда похоронить боль, то так никогда и не научимся доверять друг другу снова.
Да, это трудно – о чём-то молчать и, возможно, не всем подходит, но мне очень хочется забыть прошлое и самый действенный способ – просто перестать о нём говорить.
Были у него другие женщины после меня? Конечно же, были и не одна. Но если постараться не представлять в голове даже их образ, то позже тайники памяти вытеснят эти полтора года после развода. А когда я выйду на пенсию, то тогда уже будет пофиг на ошибки молодости Рада, да и на мои ошибки будет тоже – пофиг.
Пока Радмир варит кофе в небольшой турке, я обматываюсь простыней и выхожу из домика. Можно было бы и голой выйти – в лесу, кроме диких зверей, нет других соседей. Зато есть комары и стать для них вкусным ужином – ну такое себе, правда.
Мобильник не ловит связь от слова "совсем". Я в отчаянии, потому что хотела позвонить Лизе в лагерь, а теперь не знаю, что и делать. И вся эта романтика, наедине с природой и любимым мужчиной, меркнет, потому что все мои мысли переключаются на дочь. Я уже и не рада этому лесу.
– Я принёс кофе, – Рад ставит небольшую чашку на табурет, а затем обнимает меня со спины и целует в шею. – Что с настроением, милая?
– Не ловит, – указываю на экран мобильника без единой палочки приёма связи.