Стану твоим парнем
Шрифт:
– С чего это ты такой добрый?
Игнатов недовольно поджимает губы. Наверное, в его представлении я должна с радостными воплями повиснуть у него на шее не только от того, что он спас, но еще просто потому, что он обратил на меня внимание.
– Если бы не наша встреча, тебя бы здесь не было, – неохотно отвечает он. – Считай, успокаиваю свою
В чем-то он, конечно, прав. Если бы не мое желание расставить все точки над “и” и пресечь это глупое преследование, вряд ли бы я оказалась тут.
– И что за место?
– Не волнуйся, мы там будем не одни, – ухмыляется Вик. – Если ты, конечно, меня боишься.
Опускаю взгляд на свои джинсы, сумку. В одном он прав – Анна Степановна – комендант общежития – точно не упустит случая прицепиться.
– А еще там делают отличный кофе, – добавляет Игнатов.
– Ладно, – неохотно соглашаюсь. – Но только если это недалеко.
И действительно, оказывается все в минутах десяти. Даже странно, что живя здесь уже второй год, я не видела эту небольшую, но уютную кофейню.
Витя занимает столик в углу. Снова. А я сразу отправляюсь в туалет. Вроде бы не пафосное заведение, а в туалете не просто чисто и приятно, но еще и салфетки влажные, и даже мини-аптечка есть.
С сумкой я справляюсь быстро, а вот с джинсами сложнее, но благодаря тому, что они темно-синие, удается свести к минимуму грязные разводы. Еще и подсушить.
С ладонями я тоже вожусь долго, отмывая и обрабатывая царапины.
Когда возвращаюсь в зал, на столике уже стоят два кофе, а еще тарелка с клубничным чизкейком.
– Это тебе, – кивает мажор. Я смотрю с подозрением на стакан с кофе, затем на десерт. Поднимаю глаза на парня, и тот сам первый отводит взгляд.
– Ты вроде пьешь кофе, – небрежно говорит он, глядя в сторону.
– Допустим. А чизкейк?
– Стандартное. Девчонкам вроде нравится.
– Твоим девчонкам, может, и да.
Он вскидывается, смотрит на меня так, что мне на несколько
– У меня сестра младшая, когда расстраивается, всегда его ест, – добавляет он тише.
Наверное, впервые я слышу, как он говорит о ком-то без этого своего наносного пафоса. Как будто ему, и правда, сестра важна. Вроде бы мелочь, но…
– Спасибо, – говорю, подвигая к себе кофе. Все еще думаю, что делать с десертом, когда мобильный Игнатова взрывается трелью, и на экране я вижу фото Макаровой.
9 Василина
От Игнатова я тогда сбежала. Схватила стакан с кофе – благо он был, что называется, на вынос, и просто ушла, пока он отвечал своей подружке.
В целом даже и не обидно было. Чему удивляться? Да, на несколько секунд я почти поверила, что и у этого прогнившего мажора есть что-то человеческое. Но момент прошел, и это хорошо.
Не стоит очаровываться – не придется потом снимать розовые очки. Я уже проходила это, и знаю, чем все заканчивается.
Таня в тот вечер снова была неразговорчива, да и Олеся тоже. Поэтому мое возвращение прошло тихо и незаметно.
Джинсы было жалко, но что поделать.
Кофе оказался действительно вкусным. С корицей. Даже тут Игнатову повезло угадать – не мог же он специально выбрать такой для меня. Или тоже воспользовался примером сестры?
А на следующий день наша Таня попадает в больницу с кровотечением. Я узнаю обо всем только вечером – когда Олеся возвращается домой и рассказывает, что соседка в женском отделении. Да еще в довольно дорогой клинике. И отвез ее туда Карельский.
Селезнева так праведно возмущается, что он ради спора придумал целую байку про свою мать. Я слушаю-слушаю, а потом не выдерживаю.
Не то чтобы мне хотелось вмешиваться и как-то обелять Романа, но так вышло, что про его мать я, и правда, кое-что знаю.
Конец ознакомительного фрагмента.