Star Wars: X-Wing VII. Ставка Соло
Шрифт:
– В последний раз - буркнул он.
– Повторяю, в последний раз я пожаловался Мордашке, что эскадрилья не всегда в полной мере выражает должную благодарность.
– Согласны мы, - проурчал Кроха.
– Все правители так страдают?
– Только те, у кого Лоран премьер-министром.
– А теперь, - обрадованно заголосил Мордашка, - оба короля должны сразиться друг с другом, пока один из них не умрет! Проигравшего выбросим в шлюз.
– Эй!
– Уэс встал, играя бицепсом, и вытряхнул из шевелюры конфетти.
– Попробуй еше раз.
– Проигравшего
– Еше раз.
– Мы купим тебе выпивку.
– Вот теперь правильно.
Церемония окончилась, и Иансон атаковал стойку бара. Шалла отошла в сторонку и устроилась рядом с Хрюком.
– Можно вопрос?
– Да.
– Ты как-то сказал, что обрадовался, когда умерла доктор Гаст. Что тебе сразу стало легче. Почему?
Гаморреанец ответил не сразу. Шалле стало любопытно, почему он молчит; по привычке всесторонне обдумывает вопрос или дебатирует сам с собой, отвечать или послать любопытную собеседницу куда подальше. В конце концов Хрюк сказал: - С меня сняли давление. Больше не надо принимать решение.
– Не понимаю.
– Насколько мне известно, я - единственный в своем роде. С сородичами я не лажу, я заставляю их нервничать, а меня раздражают их взбалмошность, жестокость и скудоумие. Следовательно, я никогда не сумею отыскать себе подругугаморреанку. Раньше я постоянно спрашивал себя, не создала ли доктор Гаст такую, как я. И не сумею ли я убедить ее создать. Хотя все равно подобный союз был бы полон горечи и печали. Если я правильно все понимаю, меня стерилизовали. Я не могу передать способности потомкам, не могу вырастить детей, похожих на меня, с моими эмоциональными и ментальными характеристиками.
Хрюк разглядывал на свет бокал с чарбианским бренди.
– И в этом смысле я одинок, - продолжил он.
– И всегда останусь таковым. Существование доктора Гаст заставляло меня питать несбыточную надежду. Теперь Гаст мертва. Я перестану отвлекаться на мелочи.
– Прости меня, - Шалла в порыве нежности погладила гаморреанца по широком могучему плечу.
– Но ты ошибаешься.
– В чем?
– Ты - это не просто кости и плоть. Есть еще кое-что, чего не передать через гены. Ты можешь научить своей отваге и обязательности, своему пониманию жизни и желанию думать. И какая разница, будут ли у тебя родные дети или приемные? Кровные узы - не самое главное. Мне хочется верить, что мои слова хоть немного утешат тебя.
Хрюк залпом допил бренди, облизнулся и растянул пасть в почти человеческой улыбке.
– Немного утешают, - сказал он.
– Хочешь потанцевать?
– Хочешь, чтобы тебе оттоптали все ноги?
– Я проворная.
– Что ж, рискуешь ты, а не я. Гаморреанец поднялся, помог Шалле встать.
На пустом пространстве, откуда сдвинули всю мебель, уже танцевали две пары. Центр заняли Мордашка и Диа, ближе к краю Мин Дойнос уламывал Лару.
– На самом деле они не вместе, - обронила тви'лекка, прижимаясь к партнеру.
Гарик оглянулся.
– С чего ты взяла?
– Она напряжена, всегда держит
– О, а ты не плохо усвоила правила этой игры. Но ты пропустила мгновение, когда Лара предоставила Мину возможность ее поцеловать. Обдуманно выстроенное приглашение.
– А вот и нет! Ничего она ему не предоставляла.
– А вот и да!
Лоран с превосходством улыбнулся.
– Когда это?
– Секунду назад. Заметила, как она потупилась, потом вскинула ресницы и этак затейливо повела рукой?
– Я поняла так, что она что-то описывает. Она же говорила при этом.
– Она действительно что-то объясняла Мину, но это не главное. Забавно, помоему, она не всегда осознает, что делает. Это же…
Мордашка запнулся, сбившись с ритма, опять глянул на вторую пару.
– Теперь что?
– Она сделала жест обольщения, принятый на Корусканте.
– Не знаю, о чем ты.
– Это как язык цветов. Ну знаешь, на кое-каких планетах особое значение имеет, какой цветок даришь, как составляешь букет, количество цветов, раскраска, бутоны или распустившиеся… всякое такое.
Диа кивнула.
– Я знаю, что у людей есть такой обычай. Еще один способ не понять друг друга и причина для убийства.
– Занятная трактовка… ну все равно, жест обольщения из того же разряда. Конкретно этот был принят среди курсантов военных училищ на Корусканте, выходцев из богатых и знатных семей. Еще до Империи, но и в ней язык жестов тоже был в ходу. Просто все бывшие имперцы, которые перешли на сторону Альянса, как правило, не имеют предков-аристократов. Короче, Ларин жест означает: «я приму поцелуй». Мин просто не умеет читать эти знаки.
– А ты-то что всполошился?
– рассмеялась Диа.
– Видишь ли, сама того не желая, Лара протрубила на весь свет, что родилась на Корусканте. Когда она думает о постороннем, когда расстроена, она не следит за собой. И тогда она двигается как столичный житель. Знаешь, что-то вроде «не дотрагивайся до меня».
Тви'лекка кивнула. Мордашка задумался.
– А еще она слишком много знает о Корусканте. Довольно необычно для того, кто проработал там всего несколько недель, правда? А еще тот случай в музее Галактики?
– Какой еще случай?
– Старик, который принял Лару за… как он ее назвал?
– Эдаллия Монотиер. Гарик искренне изумился.
– Как это ты запомнила?
– Профессиональная тайна. Рабыням-танцовщицам положено запоминать имена клиентов. Обознаешься - выпорют. Или хуже.
– Прости, - в качестве извинений Мордашка покрепче обнял подругу.
– Вечно я напоминаю тебе о прошлом.
– Ты не виноват, - шепнула ему на ухо Диа.
– Похоже, я сама не могу забыть. Порой я говорю другим то, что напоминает им о том, кем я была, хотя только мне и нужно помнить об этом, Тви'лекка вздохнула, как будто хотела вместе с воздухом спустить хоть немного грусти, - Так как же ты поступишь с Ларой? Спросишь, откуда ей известны жесты обольщения?