Star Wars. Внешний Фактор

Левин Александр Анатольевич

Потому и не удивительно, что ощутив мощь этой "темной стороны силы" и те плюсы, что она даёт, джедаи легко срываются, бросая орден, становясь либо ситхами, либо джен'джедай. Они стремятся доказать всем и вся, а в первую очередь себе, собственную полноценность.

Всё это я обсуждал с Йодой, успевшим поведать мне о порядках ордена и методах набора одаренных. Лорд-джедай, выслушав мои мысли, задумался.

– Отрывать детей мы от семей должны не ради удовольствия, - ответил он, - Опасность таит в себе с родными связь. Страх порой рождает.

–

Зато подобные травмы ведут к однобокому и неполному развитию джедая как личности и формированию у него комплексов неполноценности, - хмыкнул я, - А это - страх, зависимость от чужого мнения... Много факторов. Большинство, просто на подсознательном уровне, стремится реализовать эти комплексы, чтобы избавиться от них. А это угроза срыва одаренного. Единицы, обладающие должной силой воли, способные держать себя в узде, или выходцы из детских домов, испытывающие к ордену искреннюю благодарность за счастливый билет в жизнь, являются исключением, подтверждающим правило.

– Учить детей в более старшем возрасте нельзя, - после паузы ответил Йода, - Рискованно. Да и раскрыть их Дар куда тяжелее.

– Меня учили с восемнадцати лет, - ответил я, - Как видите, я довольно неплохо подготовлен и не стал мясником и палачом.

– А как тебя учили?
– прищурился коротышка.

– Жестко. Порой, жестоко и болезненно, - улыбнулся я, - За что я благодарен наставникам. Благодаря их жестокости я имею куда больше шансов выжить в бою, чем мог бы, будь они добрыми и ласковыми дядечками.

– И была кой жестокость эта?

– Адекватной. В спаррингах мастера действовали в полную силу. Никакой жалости и сострадания. Если удар пропущен, то отправляйся в мед-блок. Болевые приемы - тоже самое. От нас требовали полной отдачи и постоянно поднимали планку требований. Все приобретаемые знания и навыки вбивались через боль. Никаких "танцев" - только настоящие схватки. Разве что летальные приемы на биороботах отрабатывались... Только, и они не стояли на месте, а сопротивлялись и дрались по-настоящему.

Йода, слушая меня, качал головой:

– Так ситхи учат.

– Из нас делали профессиональных воинов, - улыбнулся я, - От того и подход был соответствующий. И, на мой взгляд, правильный. В реальном бою противник не даст времени на отдых, не станет жалеть и не пощадит проигравшего. Потому надо быть к этому готовым и не испытывать страха перед болью.

– Вас приучали к боли?
– спросил Йода.

– Нас учили преодолевать её, - улыбнулся я, - Действовать, не обращая на неё внимания. Учили избавляться от страха.

– Не правильно вас учили. Не как воинов...
– покачал головой Йода, - Так готовят только ситхов и джен"джедай.

– Не знаю, как готовят ситхов, но у нас так готовят кадровых военных. Истинный воин не тот, кто ничего не боится... Нет. Страха не испытывают лишь глупцы. Воин тот, кто способен побороть страх и действовать. А боль... Её можно и потерпеть. Это не самое худшее, что может быть в жизни.

– А

что есть хуже?
– спросил Йода, смотря мне в глаза.

– Быть рабом или безвольной тряпкой, - усмехнулся я, - Вот это гораздо хуже.

– Возможно, ты прав, - покачал головой лорд-джедай.

– Суровое место эта твоя родина, - произнесла Ликс, присутствовавшая при нашем разговоре, - И сурово тебя учили...

С девушкой мы перешли на ты уже в конце первого дня полета. Собеседником она оказалась очень даже неплохим. Её поведение изменилось после принятия решения совета. Эфа перестала вести себя холодно и официально, сняв маску сурового офицера ВКС.

* * *

Кэтрин пришла в себя лёжа на жёсткой кровати. Скафандра на ней уже не было - только облегающий тело термо-комбез. Повернув голову, девушка увидела рядом с койкой небольшую тумбу, на которой лежала сложенная стопкой одежда. Скаф висел в креплениях на стене возле двери, панель которой горела не зеленым, а красным.

В углу каюты обнаружился небольшой стол, рядом с которым находилось привинченное к полу кресло. Вся мебель была выполнена из серого матового металла. Рядом с дверью был проход в соседнее помещение, где стены были белого цвета. Приглядевшись, Кэтрин заметил край раковины, выглядывающей из-за дверного портала. Ванная комната...

Сняв термо-комбез, уже пропитавшийся потом, девушка отправилась приводить себя в порядок. Не смотря ни на что, опускаться до уровня животного не стоило.

Тело американки ломило от боли. Нос распух, а голова кружилась. Желудок сводило от голода. Сколько она не ела девушка не представляла. По ощущениям - больше суток.

Приняв душ, Кэтрин почувствовала себя куда лучше. Во всяком случае, ей удалось избавиться от запаха пота и крови, пропитавшей воротник комбеза.

На столе обнаружились тарелка с некоей жидкой едой, столовые приборы и чашка с какой-то тёмной жидкостью. Запах показался американке вполне приятным. Помня уроки ксенобиологии, она, прежде чем приступить к еде, закатала рукав туники, одетой вместе с остальной одеждой, что выделили её похитители, и, макнув палец в содержимое тарелки, провела им по запястью. Потом повторила эту же процедуру уже с другой рукой и содержимым чашки. Если через двадцать минут не появится аллергической реакции, то модно будет приступить к еде.

– Какие у тебя странные традиции употребления пищи, - раздался за спиной голос Койна, - Это какой-то ритуал? Церемония?

Повернув голову, девушка увидела одного из своих похитителей. Он сидел на кровати, наблюдая за ней. Как ксену удалось столь тихо и незаметно оказаться в каюте Кэтрин не поняла - звука открывающейся двери она не слышала.

– Это проверка на аллергичность... Я не знаю, пригодна ли эта еда для моей расы.

– Пригодна, - усмехнулся Койн, - Мы взяли твою кровь на анализ, чтобы определить это...