Старая эльфийская сказка
Шрифт:
Почуяв опасность, даже не угрозу ее жизни, нет, а всего лишь дуновение ветра, потревожившего гладь спокойной воды, она перестала ходить близ чертогов Правящих. Напрасно Король поджидал ее у приветливо распахнутых дверей лавочек, торгующих такими завлекательными для юных девушек товарами. Она не появлялась.
И в тенистых садах Эльфийских Холмов ее тоже не было. Она как сквозь землю провалилась.
Признаться, Король был обескуражен этим странным обстоятельством.
Много ли девиц, хоть из Эльфов, хоть из людей, сумеет вот так запросто отвергнуть внимание Короля?
Но она не поспешила появиться перед ним снова!
День ото дня напрасно он гулял по тенистым рощам, где так любил бывать когда-то. И день ото дня он все больше и больше ощущал себя дураком, разодетым в пух и прах, когда не находил той, которую старался отыскать взглядом.
Вся эта ситуация не могла остаться незамеченной для Королевы.
И она, признаться, страдала больше всех.
Каждый новый день она начинала с того, что просила у Солнца и Неба красоты для своего нежного лица. Ветер разглаживал ее волосы, и прохладная вода освежала ее тонкие веки. Королева расчесывала свои шелковистые волосы частым гребнем, и окропляла их тремя каплями драгоценных духов.
Затем она надевала серебряные драгоценности, тонкие, как лунный свет, и шелковое платье, нежное, как лепестки роз.
И уж потом шла к своему супругу, пожелать ему доброго утра.
Но каждое утро оказывалось, что Король уже встал, и даже ушел из своих покоев. Конюхи разводили руками, отвечая Королеве, что Король уже уехал в своей раззолоченной карете, и в этой карете не нашлось места для нее.
Это угнетало Королеву настолько, что она даже подурнела, и красота ее увяла.
Но Королю до того дела не было. Он изо дня в день просыпался чуть свет, и спешил на поиски своей возлюбленной.
Он объездил весь Эльфийский Холм, затем начал спускаться ниже, заглядывая в дома и сады людей.
И, наконец, нашел ее.
Гурка, одетая мальчиком (возможно, поэтому никто не узнавал ее, и потому не докладывал Королю), стреляла по мишеням в Охотничьем Саду.
Мастерски натягивая тетиву, она спускала ее с выдохом, и та летела словно с дыханием полуэльфа, и вонзалась с чпоканьем прямо в середину мишени, в самое яблочко.
Иногда, озорничая, Гурка отправляла следующую стрелу прямо в оперение предыдущей, расщепляя ее, и этим метким выстрелам мог позавидовать любой Эльф.
Поначалу Король молча наблюдал, как Гурка целилась, как оттягивала тугую тетивы, ту самую, что мастер делал ему, по его руке и силе.
Но когда Гурка поразила мишень и раз, и два, и три, Король не стерпел.
— Вы прекрасная охотница! — сказал он, подходя ближе,
Гурка обернулась, щуря глаза на ярком солнце.
— Я рождена ею, — дерзко ответила она, оправляя нарядную новую курточку, ловко сидящую на ее тонком теле. — А вы что тут делаете?
Королю это не понравилось.
Вольное обращение с ним Гурки показало ему, что он по-прежнему ей неизвестен.
И, более того, она им не интересуется, и даже не хочет узнать имени настойчивого собеседника.
— Я? — переспросил Король, подходя ближе. — Я обхожу
Глазки Гурки стали круглые, как монетки. Король, вопили ее изумленные глаза, это Король?!
Однако, она не стушевалась.
— Ваше величество, — она церемонно поклонилась и даже опустив перед ним одно колено в траву — так кланялись перед Королем дамы при дворе. — Извините мне мою дерзость.
Но и только.
Раскланявшись с Королем, как того требовал этикет, она вернулась к своему занятию.
— Ты хочешь стать лучшей охотницей в Городе? — спросил ее Король, наблюдая, как ее стрела поражает в десятый раз мишень.
— Нет, вовсе нет, — ответила она, опуская лук. — Я хочу уйти к Священному Источнику, и там испросить его благословения и помощи.
От одного упоминания об Источнике Король отпрянул на шаг.
— И ты... ты не боишься? — произнес он.
В отличие от Гурки, он знал, что Источник, Душа Богов, вовсе не добр, как того можно было ожидать. И просьбу кого бы то ни было исполняют по-своему.
И так же он и не догадывался даже, что с Гуркой Источник уже сыграл свою злую шутку, и терять ей действительно нечего.
— Чего мне бояться? — горько усмехнулась та, ощущая сонное дыхание Терновника в себе. — Тот, кто боится, так и останется ни с чем.
— А что ты хотела бы получить? Чего ты лишена? — вкрадчиво поинтересовался Король.
— С вашего позволения, — гордо ответила Гурка, опустив королевский лук, — я лишена права быть вместе с моим возлюбленным. Мы разлучены с ним так крепко и надежно, что никто — даже вы, силой своего указа, — не сможет нам помочь воссоединиться. Нам выставлено непростое условие; я долго размышляла над ним, и, наконец, поняла, как его соблюсти. Но сделать это нужно именно у источника. Для того я хочу отправиться в путь.
Вмиг Король сообразил, что к чему.
Конечно, он не знал всего, и даже не догадывался.
Но то, что Ночной Терновник ему не соперник, он сообразил сразу, как и то, что некая непреодолимая сила удерживает Гурку от воссоединения с ее любимым, кем бы он ни был.
— А если, — произнес Король, — священный Источник потребует от тебя твоей жизни?
— Что же, — вздохнула Гурка тяжело, — я прожила среди людей долгий век. Я знаю, что жизни многих из них обрываются гораздо раньше, чем эльфийский долгий век. Но и за это короткое время они успевают влюбляться и стать счастливыми. Я тоже хочу счастья — хотя бы на краткий миг!
Смелость Гурки, словно горячее красное вино, ударила в голову Короля.
Возможно, он и сам хотел сходить к Священному Источнику и спросить, не ошибается ли он в жизни своей.
Но у него не доставало смелости. Слишком много у него было в жизни, и многое должно было случиться, и слишком много он мог потерять.
Свой город и свое золото; своих подданных и свой дом, богатый и большой.
И, наконец, свою королеву — с удивлением вспомнил он о том, что она у него есть, его прекрасная королева, которую он когда-то любил больше чистого утра, больше глотка воздуха.