Старая история
Шрифт:
— Смотри, — указал Ульф вниз, когда мы вышли на обширную площадку. Я не очень люблю высоту, поэтому приблизился к периллам осторожно.
И глазам моим открылось что-то волшебное. Внизу, окаймленное кружевом тёмной растительности, лежало овальное озеро. Я видел маленькие волны и поблескивающую рябь на воде. Озеро освещалось синими лампами, установленными прямо на дне, а вода была такой прозрачной, что отсюда я мог видеть каждый камешек на дне и крошечных пёстрых рыбок, снующих между валунов и коралловых зарослей.
— Сейчас уже пляж закрыт, — сказал Ульф, расстёгивая свою куртку-безрукавку и скидывая её с плеч. — Но нас не расстреляют
Он подмигнул мне и расстегнул ремень брюк.
Как оказалось, белья он не носил.
И вдруг я поймал себя на мысли, что пялюсь на него. Даже наши ребята, всеми правдами и неправдами раздобывшие имплантанты и инъекции, «выстраивали» себе тело, но у них скорее получалась бесформенная груда мышц. Ульф же обладал породой и статью. Всё в нём было аккуратно, ровно, гармонично, чётко и пропорционально. На груди, как раз между сосками, темнела татуировка — герб корпорации. А может быть, это и не татуировка, а тавро, которое в обязательном порядке ставят всем киборгам? Я невольно скользнул взглядом ниже, чувствуя, как начинают гореть мои уши. Но Ульф развернулся, легко перемахнул перила и оказался на узеньком карнизе.
— Ну давай, вода сейчас тёплая, — кивнул мне киборг.
Я стоял, как истукан. Мне было безумно стыдно раздеваться перед ним. И вообще. Стыдно… Я с усилием сдержался, чтобы не провести пальцем по рельефному рисунку его пресса. Мне вдруг захотелось вырасти таким, как он. Но я понял, что и так уже вырос. В лучшем случае с возрастом чуть потолстею и всё. Хотя, если достать необходимые препараты, моделирующие мышечную массу… А что? Имплантантов у меня достаточно для того, чтобы не помереть от небольшого дополнительного вмешательства и стать киборгом. Как он.
Ох, чёрт… Нет, я тот, кто я есть.
— Ну чего ты, высоты боишься? — усмехнулся Ульф и отвернулся. Потом развёл руки в стороны, и лопатки его синхронно сдвинулись друг к дружке под бугорками напрягшихся мышц. Я невольно шагнул вперёд, почти протянув руку, чтобы потрогать эту великолепную спину.
Но Ульф, оттолкнувшись от карниза, сиганул вниз, с высоты в дюжину метров, не меньше. Я перегнулся через перила, наблюдая, как он приближается к циановому сияющему озеру. Потом он вытянул руки перед собой и вошёл в воду почти без брызг, как нож в мягкую глину.
— Ух ты, — прошептал я.
Ульф скользил у самого дна, как диковинная гигантская рыба, а потом вынырнул и помахал мне рукой.
Я быстро стащил с себя всю одежду, и ночной ветерок охладил мою кожу до мурашек.
Прыгать мне, бывало, приходилось и не с такой высоты и в куда более неприятную жижу. Но всё равно я колебался, неуклюже перелезая через перила.
Бабахнулся в воду я так, что едва не отшиб себе внутренности. Ульф, как огромный дельфин, поднырнул под меня и помог выбраться на поверхность.
Я сипло глотнул воздуха и осмотрелся.
Из темноты проступали заросли цветущего кустарника, витые колонны с шарами фонарей, на безлюдной площадке, вымощенной гладкой плиткой, стояли ряды шезлонгов. И никого не было вокруг, кроме нас двоих.
Лицо Ульфа, подсвеченное снизу холодным голубоватым светом, казалось угрюмым и страшным, и я видел, как гуляют неестественные стеклянные блики в его уже не человеческих глазах, но я не боялся киборга. И он улыбался мне. Мы плавали, ныряли, перегоняли друг друга и доставали со дна камешки до тех пор, пока меня не начало трясти от холода. Потом мы
Ещё одно он набросил себе на бёдра и откинулся на спину, пока я растирал волосы.
Мы оба молчали, а где-то за границами пляжа, за стеной из искусственных растений, шумел сонный Мегаполис.
Я изо всех сил старался отвести глаза от мерно двигающегося в такт дыханию живота Ульфа и от притягательной выпуклости под его полотенцем.
У нас в «Киберкейве» к женщинам не относились как в Мегаполисе — то есть, как к годной лишь для рождения детей роскоши. Но всё же женщин среди нас было слишком мало, да и всех их позабирали под своё крыло лидеры и просто опасные ребята, с которыми лучше не связываться. Поэтому никого не удивляло, что парни могут находить выход из этой ситуации в объятиях друг друга. У меня, правда, никогда ни с кем ничего такого не было. Ну, если не считать всяких там несерьёзных шалостей… И я задумался, а может быть…
Конечно же, не может быть! Сопрано, тупица, совсем из ума выжил! Кто он и кто ты?!
Я вдруг замер, поняв, что нахожусь чёрт знает где с боевым киборгом. Более того, с киборгом «Мегалона», корпорации, заинтересованной в истреблении как можно большего числа киберкейвовцев…
Ульф приоткрыл прозрачные желтоватые глаза и уставился на меня так, что у меня к горлу подкатил ком.
— Ты устал? Может быть, домой? — негромко спросил он.
Я кивнул, тяжко глотая пересохшим горлом.
Пустой желудок, который к тому же подвело от страха, отозвался на это действие бурчанием.
Ульф усмехнулся.
— Хм. Но сперва заскочим в одно место…
Мы покинули пляж, бросив полотенца на ближайший шезлонг, и вошли в лифт, который доставил нас на ту площадку, где мы оставили одежду. Немного прохладно… Меня так и подмывало прижаться к Ульфу и немного погреться. Но… ах, нет… Чёрт…
Он отвёз меня в тихий райончик, и мы сидели в маленьком кафе, так не похожем на все те забегаловки, в которых мне доводилось перекусывать ранее. Здесь было опрятно, хотя плиты на полу уже порядком истёрлись, да и уголки кое-где были отколоты. Уютно шумел кондиционер и едва слышно играл музыкальный автомат. Какая-то спокойная мелодия без особой идеи и стиля. Посетителей в этот час было мало — только какая-то парочка в углу за шторкой из стеклянных бусин. Я успел разглядеть, что одним из этих двоих было существо вроде бы женского полу. Женщина была совсем молоденькой. Вся укутанная в прозрачный гипюр, с невесомой вуалькой, призванной скрыть её овальное личико, она сидела, как недоверчивая кошка, и сдержанно попивала чай.
На столе у пары лежала самая настоящая роза. Вот я дал маху! У них не принято ухаживать! Давно известно, что в Мегаполисах женщин называют самками и содержат хоть и в прекрасно оборудованных, но закрытых «гаремах», которые называют зверинцами. Никакие розы женщинам не дарят и выводят в свет только чтобы похвастаться своим приобретением перед другими. А тут не перед кем хвастаться. Значит, это пацан! Помоложе, чем я, холёный и женственный, но всё же пацан. Ха! А ведь мы с Ульфом тоже как эта пара, только розы не хватает.