Старая рана
Шрифт:
– Нет, Виктор Борисович, так уж получилось… Я… Я потом вам все объясню, – проговорил Денисов, бросив взгляд на Гурова.
Берестов постарался взять себя в руки и настроиться на деловой лад.
– Вадик, как ты видишь, я пришел не один. Это Лев Иванович Гуров, полковник из Главного управления МВД. Он займется убийством Регины. Точнее, его расследованием. Это я его пригласил, в частном порядке. У него есть к тебе ряд вопросов. Ответь на них, пожалуйста.
От Гурова не укрылось, что Берестов хоть и благоволил Вадиму, сохранял в общении с ним покровительственные
Он отошел в сторону со словами «не буду вам мешать», однако из комнаты не вышел, а устроился перед тем самым овальным столиком, за которым минуту назад сидел Вадик. Гуров увидел, что Виктор Борисович сразу потянулся к стоявшей на стеклянной столешнице бутылке с коньяком и с характерным треском отвернул крышку.
Вадик тем временем вопросительно посмотрел на Гурова, и тот сразу перешел к делу. Особой скорби на лице Вадима он не заметил, впрочем, как и тревоги или беспокойства. Скорее растерянность. Вот именно – растерянность и неуверенность.
– Вадим, вы готовы ответить на мои вопросы? – начал полковник и, поймав утвердительный кивок, задал первый: – Когда вы в последний раз виделись с женой?
– Вчера вечером.
После ответа парень отвел глаза в сторону, а Виктор Борисович очень удивился. Он застыл с бутылкой в руке, посмотрел на Вадима и спросил:
– Вадик, а что, Регина вчера была в загородном доме?
– Нет, не была, – бросил Вадим, не глядя на тестя. Гурову стало понятно, что его опасения оправдались: в присутствии отца Регины Вадим многое не расскажет, и нужно было как-то менять ситуацию.
– Виктор Борисович… – начал он, на что Берестов, сразу его поняв, ответил:
– Хорошо, я все понимаю. Пойду на кухню.
Он поднялся с дивана и, прихватив бутылку с собой, направился к двери. Возле нее обернулся и, еще раз посмотрев на зятя, сказал:
– Я надеюсь, мы позже объяснимся?
– Обязательно, Виктор Борисович! – с какой-то решимостью во взгляде ответил Вадим.
Берестов тихо кивнул и вышел.
– То есть с женой вы виделись в последний раз вчера? А почему не сегодня? – спросил Лев, когда они остались наедине.
Вадим прикусил губу, потом с вызовом взглянул на него и произнес:
– Потому что я не ночевал дома, вот и не виделись.
– Понятно, – качнул головой Гуров. – А по какой причине не ночевали?
– По личным делам, – сухо проговорил Денисов и вновь отвел глаза в сторону.
– Хорошо, поставим вопрос по-другому: где вы ночевали?
– У одного знакомого, – не раздумывая, бросил Вадик.
– Просто у знакомого? У случайного? – сыронизировал Лев.
– Ну, что вы к словам придираетесь? У друга ночевал!
– Хорошо, продиктуйте мне имя и адрес вашего друга.
– Это еще с какой стати?
– С такой, чтобы удостовериться в том, что вы меня не обманываете.
– Я не хочу подставлять друга и адреса его оглашать не буду. Это мое личное дело! – Вадим
Гуров, подавив вздох, присел на диван, разгладил брюки на коленях и терпеливо продолжил:
– Молодой человек, в такой ситуации никаких личных дел у вас быть не может. Сейчас как раз тот случай, когда вам выгоднее быть полностью откровенным со мной. Я веду это дело не то чтобы в частном порядке, как выразился ваш тесть, но, можно сказать, неофициально. А вот Следственный комитет – другое дело. Как вы понимаете, они тоже не поверят вам на слово и станут выяснять, где вы ночевали на самом деле. И поверьте мне – они это выяснят. А когда поймают вас на вранье, их отношение к вам очень изменится, и отнюдь не в лучшую сторону. Поэтому мне, – сделал Лев акцент на слове «мне», – вам выгодно рассказать правду. Вы сейчас находитесь не в том положении, чтобы скрывать что-то. Вы растеряны и явно нуждаетесь в помощи и совете, и если хотите, чтобы я вам помог, вы должны рассказать мне все, и не утаивать никаких деталей.
– Я не нуждаюсь в помощи, – упрямо повторил Вадим.
Гуров пристально посмотрел на него. Как ни странно, острого раздражения парень у него не вызывал. Он видел перед собой глупого мальчишку, который упрямится из какого-то выдуманного самим принципа. Но «мальчишке» было все же уже под тридцать, посему особо церемониться с ним полковник не стал.
– Вадим, вы, кажется, не отдаете себе отчета, в каком дерьме оказались, – проговорил он. – Поймите, ваша жена не просто умерла – она убита. Вы не ночевали дома и утром находились непонятно где. То есть, выражаясь языком юриспруденции, алиби на момент ее гибели у вас нет. Кстати, кто становится наследником вашего имущества?
– А это здесь при чем? – вспыхнул Вадим.
– При самом, что ни на есть, при том! Очевидно, что наследник – вы. Ну, и ваш сын, разумеется, что в данном случае одно и то же. Если, конечно, вы не заключали брачный договор, в котором прописано, что в случае смерти супруги лишаетесь всего. Вряд ли Регина предполагала умереть в двадцать восемь лет, ведь так?
Вадим молчал. Кажется, до него начал доходить смысл разъяснений Гурова…
– Так вот, – продолжал тот. – Ваша жена убита, вы владелец роскошной квартиры в центре столицы и остальных материальных благ, как думаете, кто станет первым подозреваемым при таком раскладе?
Теперь в глазах Вадима появился явный испуг.
– Но я правда не убивал свою жену! – воскликнул он. – Если не убивал – чего мне бояться, верно? А где я был – это лишь мое дело, не так ли?
– Ваше, но не в данном случае, – покачал головой Гуров.
В этот момент послышался звонок в дверь. Вадим испуганно посмотрел на сыщика и вышел из комнаты. Из кухни высунулся Виктор Борисович.
– Вадик, ты кого-то ждешь? – спросил он, и Гуров отметил, что с момента, как Берестов уединился с бутылкой коньяка, его артикуляция нарушилась еще сильнее.