Старая тайна, новый негодяй
Шрифт:
Поздравление все ж таки состоялось. Состоялось прямо там же — в прихожей. Торжественное вручение роз, затем Наташкин светильник, следом масса приятных слов в мой адрес уже от него лично. И тут он полез во внутренний карман пиджака. Что думает женщина, когда мужчина совершает такой жест? Конечно, жаждет увидеть вожделенную коробочку с обручальным кольцом. Я не то чтобы жаждала, но коробочке обрадовалась. Там не было кольца. Там были серьги. Причем очень дорогие серьги. Тысяч двадцать, навскидку, никак не меньше.
— Саша! Но это же очень…
Откуда, спрашивается, у него такие деньги? Хотя его одежда еще в прошлый раз заставила меня усомниться в том, что парень очень уж нуждается. Но чтобы так!
— Дорого? — подсказал он мне с самодовольной улыбкой. — Это что, Даша! Это сущий пустяк из того, что я хочу и могу для тебя сделать! Сейчас!
Тут он снова полез в карман пиджака, теперь уже в другой. И достал еще один бархатный футлярчик.
— Вот!!! — Жестом фокусника он открыл крохотный пурпурный бочоночек и протянул мне его. — Это тоже тебе, Даша! Все тебе и все для тебя!!!
Кольцо по стоимости не уступало серьгам, но… Мне хотелось бы что-нибудь более изящное, пусть и менее стоящее. Да и хотелось бы не от него, чего уж тут душой кривить! Но чертовы обстоятельства, как всегда, оказывались сильнее нас, поэтому я взяла кольцо в руки, не забыв спросить:
— Это что же, тоже мне? Не многовато ли для одного раза, Саша?
— Нет! Сегодня такой день. — Он вдруг занервничал, принялся теребить пуговицы на пиджаке и без конца бросал странный вороватый взгляд в сторону моей гостиной. — Сегодня у тебя день рождения и…
— Слушай, а может, ты все-таки пройдешь? — пришла я ему на помощь. К тому же мне по горло хватило объяснений в прихожей. Есть же еще комнаты, чего топтаться у порога-то.
— Да, да, конечно. Мне разуваться? — Он с сожалением посмотрел на свои сверкающие новой кожей ботинки и, переведя взгляд на дежурные тапочки, со вздохом переобулся. — Куда?
— Проходи в гостиную, — предложила я и тут же принялась извиняться. — Знаешь, я тут неважно себя чувствовала, поэтому к праздничному столу не успела ничего приготовить.
— Неважно, — отмахнулся он, усаживаясь в глубокое кресло у газового камина — еще один предмет моей гордости. — Я не голоден. Мне просто очень нужно и важно было тебя увидеть. Во-первых, у тебя день рождения сегодня. Во-вторых… Во-вторых, я наконец-то решился, Даша!
Тут он вскочил и как-то очень резво очутился рядом со мной на диване.
— Даша! — Его рука легла на спинку дивана, коснувшись моей спины. — Я ведь не напрасно столько времени не докучал тебе. У меня тоже были свои сомнения. Но теперь… Теперь я точно знаю!..
Тут он ткнулся носом мне в самое ухо, для чего-то обслюнявил мне мочку, в которой красовалась подаренная им серьга, и зашептал:
— Я теперь точно знаю, Даша, что люблю тебя!!! Люблю настолько, что хочу, чтобы ты стала моей… — Его руки вдруг легли мне на грудь, что заставило меня усомниться в серьезности его намерений.
Последняя фраза тоже меня озадачила, потому что указательный палец его правой руки полез мне за резинку брюк. Надо бы уточнить, в чем именно я не должна отказывать ему. Но меня вдруг охватило странное оцепенение. Как тогда, в саду у Яковлевых, когда Саша в мгновение ока раздел меня почти догола. Не хотелось ничего говорить, шевелиться, возражать. Пусть делает что хочет. Тем более что меня это не затрагивает ни в какой связи. Я его не хотела, вот!!!
Саша неловко стаскивал с себя пиджак, рубашку, стараясь не помять, не порвать. Елозил губами по моим ключицам и без умолку твердил о любви. Наверное, в его представлении подобное сопровождение было просто необходимым.
Его руки, казалось, находились повсюду и что-то делали со мной. Не могу не признать, что делали умело. Каждое его движение было обстоятельным и хорошо продуманным, как если бы он задолго готовился к сегодняшнему свиданию. Но меня все это даже не колыхало! Совершенно безучастно я взирала на его белокурую макушку с наметившейся плешинкой и никак не могла заставить себя хотя бы обнять его.
— Дашенька, хорошая моя!!! — Саша распалялся с каждой минутой, сместив свои губы с моих ключиц чуть ниже. — Я ведь давно уже люблю тебя. Еще со школы!
Что-то этот его лепет мне такое напомнил. Что-то такое, что не могло не насторожить! Поэтому я отвлеклась на мгновение от созерцания его костлявых лопаток и еле слышно произнесла:
— Как со школы? Ты ничего не путаешь?
— Что ты!!! Как я могу спутать, если до сих пор помню тоненькую девочку на подоконнике. Тебя тогда выгнали с урока, а я проходил мимо и…
Та-аак!!! Еще один!!! Что происходит, твою мать?! Эти двое совсем, что ли, помешались или считают помешанной меня?!
Совершенно озверев от того, с какой детальной точностью Александр повторяет сейчас рассказ Аракеляна, я незаметно так просунула голову в вырез своей трикотажной кофты. И как только Саша зазевался, натянула ее на тело.
— Ты чего, Даша?! — Он встал на коленки у дивана. Вот ведь любит бить челом, в самом деле! — Ты чего оделась-то? Я же…
— Я же… Мы же… Они же… Вы же… Хватит! — зло оборвала его я, вытащила из мочек ушей его серьги, сняла с пальца кольцо и, уложив все это добро ему в ладонь, проговорила с облегчением: — Извини, я еще не готова!
— Как не готова? Ты же только что… — Он жестом изобразил мое горизонтальное положение на диване, в котором я пребывала минутой раньше. Дернул непонимающе всем плечевым суставом и, свирепо посмотрев на меня, совершенно неожиданно прошипел: — Сука!!! Все вы суки!!! И ты не лучше! Я думал, что все получится, что у тебя хватит ума!!! А ты такая же сука!!!