Старая Земля
Шрифт:
Некоторые из его бывших кузенов отличались большими странностями. И не только бывших, если хорошенько подумать.
Он закрепил длинноствольную винтовку на сбоящей силовой установке брони и пустился бегом. Накидка яростно захлопала за плечами. Послышался отчетливый стон доспехов. Казалось, что жалуется каждый узел, каждое соединение.
— Заткнитесь! — огрызнулся Нарек, торопливо карабкаясь по неровному склону.
Позади в земле появилась трещина, и на ретинальных дисплеях вспыхнуло предупреждение об опасном возрастании температуры.
Он
Справа вырвался фонтан испарений, и ему пришлось свернуть влево, чтобы избежать ливня едкой кислоты. Вонь горящего керамита пробилась сквозь фильтр дыхательной маски. Вспыхнул еще один тревожный сигнал, говорящий о повреждении доспеха.
Нарек продолжал подъём под градом падающих камней уже почти на четвереньках. Налетевшая туча пепла оказалась слишком большой, чтобы от нее увернуться, и он активировал охотничий режим, помогающий ориентироваться в условиях темноты и плохой видимости.
— Жгучий ад! — выругался он, когда мир вокруг превратился в очень тусклую картинку, и горько усмехнулся иронии своих слов.
Впереди в ослепительно–белых вспышках темнел утёс, и Нарек приготовился к очередному восхождению. Он вытащил нож, надеясь, что клинок найдет опору там, где не смогут зацепиться руки. Уже присев перед прыжком, он в последний момент остановился: земля перед ним разошлась, преградив путь изломанной расселиной. Нарек едва не упал от неожиданности и был вынужден встать на одно колено.
Расщелина разошлась еще шире, и в глубине замерцал неровный свет. Сигнал опасности перегрева замерцал интенсивнее, а утес словно отдалился от него.
Трещина в склоне горы находилась сразу за утесом, но она была уже едва видна. Утес казался недосягаемым
Нарек оглянулся и обнаружил окружающий его ручеек лавы. Скала под ногами начала разламываться и спереди, и сзади, пока не остался быстро уменьшающийся островок, в центре которого стоял воин.
Он пришел сюда с целью убить примарха. В Галактике и в войне, которая все быстрее утрачивала смысл, это было единственное, к чему он стремился. Но и эта миссия провалилась, так что ему оставался один выход.
Нарек остановился и выпрямился. Подняв руку, он отстегнул шлем и выпустил его из пальцев, облаченных в бронированную перчатку, как только шлем освободил голову
А потом рассмеялся.
С громким мрачным хохотом он проклинал богинь судьбы, приведших его сюда, и клялся отомстить им, если только месть доступна после смерти. Его бывшие кузены из Восемнадцатого в это верили. Возможно, Нарек зря считал их полными безумцами.
— Иди, огонь! — кричал он, нисколько не сожалея о своих деяниях, мелькающих перед внутренним взором. — Иди, смерть! Иди, ад, посмотри, достоин ли ты Бартузы Нарека!
Он закрыл глаза и успокоился, ожидая конца.
Пока не услышал голос:
— Ёще не время.
Нарек открыл глаза. Буйство вулкана, казалось, затихло, как будто рев бури доносился откуда–то издалека или со дна моря.
Перед ним стоял старик,
— Я считал, что смерть выглядит более внушительно, — искренне удивился Нарек.
— Еще не время, Носитель Слова. Тебе еще рано умирать.
Нарек вдруг осознал, что старик должен был задохнуться от ядовитых испарений либо превратиться в пепел от жара, но, похоже, его нисколько не беспокоило ни то, ни другое. Только из–за одного этого стоило прислушаться к его словам.
«Наверное, я сошел с ума», — решил он.
Старик прищурил глаза, и только тогда Нарек разглядел их форму и цвет.
— Ты не смертный, — сказал он, почти не замечая раскалывающейся вокруг них земли.
Если он всё–таки умер, и это какой–то странный ритуал падения в преисподнюю, пусть все идет своим чередом.
— Я смертен, но не такой, как ты. Впрочем, мое происхождение и судьба значения не имеют. Сейчас для нас важнее всего твоя цель.
— Цель? — Нарек нахмурился. Жжение на коже ослабло. Даже тучи пепла и град падающих с горы осколков замедлили свое движение. — Кто ты? Почему ты не погиб?
Старик усмехнулся, как будто услышал пустяковый вопрос.
—Не бойся, Носитель Слова, — сказал он и, протянув руку, приложил ладонь к груди Нарека, когда–то украшенной символом книги, — с Ноктюрна ведет не один путь.
— Я ничего не боюсь.
— Я тебе верю. И предлагаю закрыть глаза.
— Закрыть…
Время возобновило свой обычный бег, и Нарек закрыл глаза перед пирокластическим облаком, а рев горы стал таким громким, что превратился в тишину.
Глава 4
ПЛОТЬ И МЕТАЛЛ
СОГЛАСЬЯ НЕТ
Всё начинается с темноты.
Темноты наверху, которую с оглушительным грохотом раскалывают трещины из света.
Темноты внизу, более плотной, осязаемой, постоянно меняющейся.
Его броня окрашена в тот же цвет, но темнота внизу почему–то чернее, чем его славный доспех.
Он стоит на четвереньках, пытаясь подняться, но не может. Его настигает новый удар, и появляется боль. Она соперничает с яростью, отвращением, возмущением и скорбью. За круговоротом эмоций трудно уследить, ещё труднее подчинить его холодной логике.
Побеждает гнев, жаркий и желанный. Необходимый. Обязательный для выживания.
Сын Железа, словно жалкая тварь, карабкается, протискивается между наголенниками и сабатонами.
Железные пальцы тянутся вперед, как хищные когти, но их добычей становится лишь горсть пропитанной кровью земли.
Крепкая рука под его локтем обеспечивает необходимую опору, и он поднимается на ноги. Гул цепного топора становится громче. Сострадательный брат принимает удар на себя, и горячая эманация его последнего мгновения бьет в лицо Сына Железа яростным ливнем.