Старьёвщик
Шрифт:
— Ну и что? У твоего частота всего два гигагерца, а у моего — три!
— А с математикой у фанатов Интела, видать, тоже туго! — не унимался второй. — Два ядра по два гигагерца дают производительность как одно четырёхгигагерцовое ядро! А у твоего всего три!
— Вот так и рождаются холивары, — вздохнул я. — Нате вот вам для примирения!
С этими словами я достал из рюкзака два пишущих DVD-дисковода.
Оплатив покупки, парни разбежались по домам, быстрее опробовать железо. Для третьего парня я вынул чёрную пластиковую коробочку, джойстик и блок питания.
«Playstation 2» — гордо представил я. — Джойстик с обратной связью. И вот ещё пара дисков
Парень сгрёб консоль в пакет, рассчитался и «завис», разглядывая обложку диска «GTA San Andreas».
— Реально классная игруха! — подбодрил я его. — Я бы на твоём месте не откладывал момент залипнуть в неё!
Парень понял намёк и испарился вслед за предшественниками.
— Ну что, — в предвкушении потирал руки Степан, — давай, вынимай скорее!
Я жестом фокусника полез в рюкзак и достал последнюю плату, бережно упакованную в пупырчатый полиэтилен.
— AMD Ryzen 7, восемь ядер, шестнадцать потоков, — начал я тоном экскурсовода. — Год выпуска — 2020. Встроенная видеокарта, по производительности — как топовая дискретка примерно года 2009-го. То есть, тебе хватит за глаза и за уши. Оперативочка — 16 гигабайт. Не знаю, чем ты сможешь сегодня хотя бы один из них забить, но сам же просил топчик нашего времени! Только вот с видеокартами нынче у нас большая проблема: майнеры разобрали все.
— Кто разобрал? — не понял Стёпа.
— А это отдельная и очень интересная история, — заговорщическим тоном сказал я. — Потом расскажу подробно.
— А это что за маленькая платочка? — поинтересовался Степан, вертя в руках материнку.
— А это такие теперь жесткие диски. SSD называется. Электронный накопитель. По скорости примерно в сто раз быстрее, чем нынешние.
Ну про скорость я приврал, но Степану было всё равно.
— Так вот, значит, что имели в виду фантасты, когда писали про кристаллы памяти, — задумчиво проговорил он вполголоса.
— Нет, скорее они имели в виду вот это. — Я протянул ему флешку. — Это съемный накопитель, вставляется вот сюда, — я показал ему гнездо на плате. — Там все необходимые программы для этого железа. Учти, вряд ли хоть одна прога вашего времени на этом запустится.
— Ну если не разберусь сам — милости прошу в гости! С меня стол.
— Ладно, прячь! — поторопил я. — Пойдём на полянку, обмывать.
Денег я с него не взял. Такой компаньон мне нужен, а значит, надо с ним дружить.
— Только вот меня один вопрос смущает, — сказал я по пути к полянке. — Как ты пацанам расскажешь о происхождении данного ништяка?
— Вообще не парюсь! — отмахнулся он. — Трезвыми ко мне не ходят, а если и приходят, то через полчаса становятся пьяными. А под этим делом уже сложно разглядеть, что за железо в корпус засунуто.
— Ну смотри сам… Но обо мне — ни слова!
— Ясен пенис!
На полянке было не протолкнуться. Бабье лето выдалось прекрасное, и техническая интеллигенция старалась сполна насладиться остатками тёплых деньков. Среди фидошников было даже несколько девушек, что не могло не порадовать глаз махрового мужского коллектива.
За тёплыми беседами, пропустив стаканчик-другой, я не заметил, как начал приближаться вечер, и мне стало пора отчаливать. Моей целью было двухэтажное здание в промзоне около спального района. Попасть туда без приключений субботним вечером девяностых годов, да ещё будучи подшофе, было на грани фантастики. Поэтому я основательно готовился к своим вылазкам. В спинке рюкзака у меня был сделан потайной карман, в котором я прятал травматический пистолет, сделанный в виде
Я вышел из парка и пошёл по живописной набережной. В реке отражался изумительной красоты багровый закат. Казалось, он звал меня остаться здесь навсегда, в этой безмятежной рыжей осени уходящего века. Тем, кто жил в девяностые, эти годы казались ужасными: разгул бандитизма, дефицит, безденежье. Но тем, кто дожил до двадцатых, та эпоха кажется вожделенным островком свободы, когда старая система уже рухнула, а новая ещё не взялась за дело с утроенной силой.
Навстречу мне проезжали велосипедисты, пробегали трусцой пенсионеры, прохаживались мамочки с колясками. Город праздновал субботний вечер. Огненные волосы заразительно смеющейся девчонки-осени развевались по небу и укрывали город от невзгод, уготованных ему коварным будущим. Город был настоящим, живым. Люди смотрели друг на друга и по сторонам, а не в экраны смартфонов. Они общались лично, а не в мессенджерах. Они ходили друг к другу в гости, а не создавали онлайн-конференции. На лавочке сидела компания подростков и хором пела песни под гитару. Они не сидели каждый в своём телефоне, кидая друг другу тупые мемчики. У них ещё была надежда. Девчонка-осень тогда была ещё жива…
— Стопэ, дядя! С какого района будешь? Что в рюкзачке тащишь? — Знакомая фраза вызвала у меня ностальгическое умиление, а не испуг, как рассчитывал произнёсший её. Не прекращая улыбаться, я оторвал взгляд от красот осени и посмотрел на источник звука. Как я и ожидал, звук исходил изо рта одного из четверых юнцов в спортивных костюмах и кепках, преградивших мне путь. Трое из них в то же время соревновались в скорости поедания семечек, а один демонстративно вертел в руке ножик-бабочку.
«Не местные», решил я, засовывая руку в потайной карман рюкзака и нащупывая пистолет.
— В рюкзачке-то? Да вот хотя бы это. — Я достал «Макар» и направил его на ближайшего ко мне «пацанчика».
— Оп-оп-оп! — занервничали хулиганы, неохотно поднимая руки. — Базара нет, дядь! Проходи, не стесняйся!
— Сами-то местные? — спросил я.
— Не, не! — заотмахивались «четкие пацанчики». — Из деревни мы. Тут так, немного поработать приехали. В деревне-то полный голяк.
— Охотно верю, — сказал я, убирая «волыну». — Ладно, бывайте!
Я зашагал прочь в сторону промзон, видневшихся неподалеку. Зайдя в них, я отыскал нужное мне здание. Между его торцом и бетонным забором было чуть больше метра. В эту щель я и просочился. Пройдя ещё пару метров, я увидел лесенку, ведущую в подвал. Спустился по ней, открыл тяжёлую дубовую дверь и оказался в длинном узком коридоре. Света не было, и я выудил из рюкзака свой смартфон, чтобы его фонариком посветить себе под ноги. Впереди был тупик, но в стене, что перегораживала коридор, был разлом, в который можно было свободно пролезть. Из разлома доносился шум и вой сотен маленьких моторчиков, и тысячи зелёных лучиков, исходивших от светодиодных индикаторов, создавали поистине мистическую атмосферу. Я залез в разлом и оказался в серверной крупного предприятия. Множество ультрасовременных машин, по сотне ядер и гигов в каждой, объединённые в огромный кластер, неустанно, с помощью искусственного интеллекта, просчитывали возможные действия клиентов компании с тем, чтобы показать им более подходящую рекламу.