Старинные эстонские народные сказки
Шрифт:
— Я спущу тебя на веревке в море. Когда к тебе поспешат на помощь, быстро перережь веревку, которую я тебе обвязал вокруг туловища, и солги, будто плывешь за кораблем от самой гавани.
Тийду, хоть ему и было страшновато, надеялся при помощи веревки продержаться на воде, так как был хорошим пловцом. Как только Тийду был спущен за борт, его приятель разбудил остальных матросов и позвал их подивиться на человекоподобное существо, плывущее за кораблем. Матросы поглядели на чудо, разинув рот, потом разбудили шкипера и позвали его на палубу. Шкипер перекрестился три раза и спросил пловца:
— Скажи мне правду, кто ты — дух или смертный человек?
Пловец ответил:
— Я несчастный простой смертный, и силы мои иссякают.
Шкипер приказал бросить в море канат, чтобы вытащить пловца на борт. Ухватившись за канат, Тийду перерезал веревку, которой был обвязан, и попросил поднять его на корабль. Шкипер спросил:
— Скажи, откуда ты и как сюда попал?
Тийду ответил:
— Как только вы вышли из гавани, я поплыл вслед за вами. А когда сил не хватало, я плыл, держась за руль. Так я надеялся попасть к берегам земли Кунгла, потому что не мог заплатить за проезд столько, сколько вы потребовали.
Смелость юноши удивила шкипера и тронула его сердце. Он произнес добродушно:
— Благодари отца небесного, чудом сохранившего тебе жизнь. Я перевезу тебя в землю Кунгла без всякой платы.
Затем шкипер велел дать Тийду сухую одежду и отвести его вниз, чтобы он мог отдохнуть после тяжких испытаний. А Тийду и его приятель радовались, что их хитрая проделка так хорошо удалась.
На другой день все моряки глядели на Тийду как на какое-то чудо. Он совершил, по их мнению, подвиг, казавшийся всем невероятным. Во время плавания его прекрасная игра доставляла морякам много радости, а шкипер утверждал, что никогда еще не слышал такой приятной музыки.
Через несколько дней корабль достиг берегов земли Кунгла, и здесь в народе с быстротой ветра распространились рассказы матросов о том, какого чудо-музыканта, плывшего за кораблем целые сутки, они выловили в море. Разумеется, Тийду и его приятель не стали опровергать эти толки, чтобы не попасть впросак. Благодаря этой молве у Тийду в чужом краю появилось немало друзей; каждому хотелось услышать от самого пловца рассказ о его приключении. И музыканту волей-неволей приходилось врать напропалую. Ему многие предлагали работу, но он отказывался, боясь, что кто-нибудь захочет воочию убедиться, какой он искусный пловец, и тогда его ложь выйдет наружу. Тийду решил немедленно отправиться в королевскую столицу, где его никто не знал и ничего о его приключении не слышал. Там он надеялся найти такую службу, которая помогла бы ему быстро разбогатеть.
Через несколько дней он прибыл в столицу, и тут его глазам открылось столько роскоши, красоты и богатства, что у юноши голова закружилась. Пары глаз не хватало, чтобы всему надивиться, тут надо бы иметь две дюжины глаз! Чем больше смотрел Тийду на эту роскошь, тем горше досадовал на свою бедность. Но еще обиднее казалось ему то, что богатые и знатные люди не обращают на него внимания, отталкивают его с дороги как последнего оборванца, словно он и права не имеет тоже греться под божьим солнышком. Волынку свою он не осмеливался даже вынуть из-за пазухи. «Кто из этих богачей станет слушать мою музыку?» — думал он.
Много дней бродил он по улицам города в поисках работы, но все не попадалось такой, которая позволила бы ему за короткое время разбогатеть. Наконец, когда его надежда уже совсем было опустила крылья, ему посчастливилось найти службу в доме богатого купца, где требовался поваренок. Здесь Тийду мог убедиться, насколько богата земля Кунгла; богатство ее было действительно так велико, что никто не мог бы его представить себе, не увидев собственными глазами.
Вся домашняя утварь, которая в нашей стране изготовляется из железа, меди, олова, дерева или глины, здесь была из чистого золота и серебра. Пищу варили в серебряных котлах, пироги пекли на серебряных противнях, и все это подавалось на стол в золотых чашах и на золотых блюдах. Даже свиней кормили не из деревянных корыт, а из серебряных лоханок. Каждый понимает, что Тийду ни
Так он проработал поваренком несколько лет и скопил порядочно денег, но алчность росла в нем день ото дня и порождала скупость: он даже на одежду не хотел тратиться, разве только по приказанию хозяина, который не терпел в доме оборванцев. Однажды хозяин справлял крестины и ради такого празднества велел на свой счет сшить слугам новое красивое платье, которое и поднес им в подарок.
В следующее воскресенье после пиршества Тийду нарядился в новую одежду и пошел в загородный сад, где горожане летом проводили время. Долго бродил Тийду среди толпы, где он никого не знал и сам был для всех чужим. Вдруг он неожиданно заметил человека, который показался музыканту знакомым, хотя он и не помнил, где раньше встречал его. Не успел Тийду яснее это припомнить, как человек исчез в густой толпе. Тийду ходил еще долго, осматриваясь вокруг, — не встретится ли снова тот же старик, но все поиски были напрасны. Только под вечер он снова увидел его сидящим под ветвистой липой на дерновой скамье.
Тийду не знал, что делать, — подойти ближе или обождать, пока тот сам не заметит его и не подаст какой-либо знак. Тийду кашлянул раза два, но незнакомец, погруженный в глубокое раздумье, не обратил на это внимания и продолжал смотреть в землю.
«Попробую подойти и прервать его размышления, — подумал Тийду, — тогда видно будет, знаем мы друг друга или нет». Приближаясь к нему потихоньку, шаг за шагом, Тийду пытливо разглядывал незнакомца. Вдруг тот поднял глаза и, казалось, тотчас же узнал Тийду. Он встал со скамьи, пошел юноше навстречу и, здороваясь, протянул ему руку.
— А где же твоя волынка? — спросил он.
Теперь только Тийду понял: перед ним тот самый старик, который тогда на родине, когда Тийду был еще мальчишкой, советовал ему стать музыкантом. Выбравшись из толпы, он ушел со стариком в более тихое место и здесь рассказал ему о всех событиях своей жизни, начиная с их первой встречи и по нынешний день. Старик хмурился, покачивал головой и, когда Тийду кончил свой рассказ, произнес:
— Глупцом ты был, глупцом и остался! Какая блажь пришла тебе в голову, что ты решил забросить музыку и наняться в повара? Музыкой ты здесь за один день заработаешь больше, чем на кухне за полгода! Беги сейчас же домой, неси свою волынку и начинай играть, тогда увидишь своими глазами, что я прав.
Тийду пытался было противиться: он опасался насмешек нарядной толпы и думал, что за долгие годы забыл все свои песни. Однако старик не уступал и до тех пор убеждал Тийду, пока тот не отправился домой за волынкой. Старик сидел под липой, пока Тийду не вернулся, затем промолвил:
— Садись со мной рядом на скамью и играй! Увидишь, как народ начнет вокруг нас собираться.
Тийду начал играть, хотя и неохотно, повинуясь приказу. И ему показалось, будто в его волынку вселилась новая душа, — такого прекрасного звука, какой звенел в ее трубках сейчас, он никогда до сегодняшнего дня не слышал. Вскоре народ валом повалил к липе послушать приятную музыку. И чем больше собиралось народу, тем красивее звучала волынка. Когда люди наслушались прекрасных песен, старик снял шляпу и стал обходить толпу, собирая награду музыканту. В шляпу со всех сторон посыпались талеры, полуталеры и серебряная мелочь, а порой попадался и сверкающий золотой. Чтобы отблагодарить слушателей за щедрость, Тийду, прежде чем отправиться домой, сыграл несколько веселых плясовых мотивов. Пробираясь сквозь густую толпу, он слышал возгласы: