Старинный замок
Шрифт:
Ничто из того, что я вообразила себе, видя наслаждение тети, не могло идти в сравнение с тем, что я испытала! Это была очаровательная действительность. Я была словно без чувств, опустив голову на руки, с поднимающейся грудью, не в состоянии сделать хотя бы одно движение. Ф. отошел от меня, но я продолжала чувствовать наслаждение. Против воли я осталась в той же позе, вздрагивая и продолжая машинально делать движения. В это время Ф. склонился надо мной. Он застегнул и опустил мою юбку, посадил рядом с собой на кушетку и стал целовать. Я все еще не могла успокоиться, но мало-помалу
Тогда лишь я заметила, что нахожусь в ужасном беспорядке. Мне следовало бы переменить белье, так как рубашка, даже чулки были запятнаны любовным нектаром и даже кровью. Я не безнаказанно имела дело с огромным членом... Переодевшись, я легла в постель и сразу же уснула. К счастью, муж должен был приехать поздно.
Я проснулась около семи часов бодрой, счастливой и сильной, какой не чувствовала себя давно. Мне захотелось заглянуть в себя. Познать свое чувство, свою душу... нет, я не считала себя порочной. Я любила своего мужа как верного друга, как спутника моей жизни, и никогда бы не изменила ему, если бы он обладал большой мужской силой, способной удовлетворить мою страсть. Половое наслаждение стало для меня такой же необходимостью, как пища. и это вполне нормально в жизни каждой нормальной женщины.
Я решила, что для спокойствия мужа должна вести дело так, чтобы никто не знал, чтобы у него не родилось ни одного подозрения. Я могу сказать, что это вполне удалось. Город, в котором мы жили, был мал и полон сплетен, и было нелегко скрывать нашу связь, но я принимала бесчисленные предосторожности, и все обстояло благополучно.
Несколько дней мы не встречались. Мы оба ужасно страдали от этого. В течение долгих восьми дней мы ограничивались только взглядами или пожатиями рук при встрече. Наконец Ф., будучи не в силах больше переносить это, пришел к нам с визитом.
Муж был дома, и мы болтали о том, о сем. Пришел еще гость, и Ф. стал прощаться. Муж проводил его, вернулся, а я, повинуясь какому-то инстинкту, вышла в переднюю. Предчувствия меня не обмануло: Ф. стоял между дверями. Увидев меня, он бросился ко мне навстречу, с жаром обнял меня и воскликнул: "Ангел мой! Как я страдал!"
Мы находились между дверями. Прежде, чем я опомнилась, наши губы встретились и слились в поцелуе. Я почувствовала, как его рука поднимает мою юбку, гладит мои ноги, мое лоно, скрытое под шелковыми панталонами... Вот его рука оттянула резинку и скользнула вниз, его палец проник в мое пылающее убежище...
Моя рука сама потянулась к его дорогому предмету... Мы молчали и с исступлением ласкали друг друга. Прошло несколько секунд. Движения наших рук не прекращались, и вскоре я почувствовала горячий поток в свою руку...
Мы быстро расстались. Все произошло так быстро, что муж ничего не заподозрил. Я вернулась в гостиную как ни в чем не бывало. Но предварительно я вымыла руки... Когда я, стоя в ванной комнате, мыла руки, то улыбалась своему отражению в зеркале и представляла и думала: сколько у нас еще впереди, сколько удовольствия и счастья мы с Жюлем подарим друг другу!
Я не пытаюсь пересказать все, что у нас было, Ограничусь лишь описанием наиболее интересных
Мой Жюль обладал редким даром разнообразить удовольствия. Никогда не доходя до пресыщения, он находил особое сладострастное удовольствие обучать меня искусству наслаждения, и нашел во мне ученицу очень способную и послушную. Скольким утонченным ласкам, скольким сладострастным позам научил он меня!
При таком хорошем учителе я делала такие успехи, что нередко превосходила его. Так, например, предаваясь сзади (это был наш коронный номер) нашему любовному наслаждению, я срывалась со своего кавалера, быстро целовала своего победителя в его влажную от меня штуку и убегала в другой конец комнаты. Там я падала в кресло, подняв вверх раздвинутые ноги, предоставляя ему совершенно раскрытое убежище. Едва мой любовник снова проникал в него, как я выскальзывала из-под него, садила его прямо на стул, а сама становилась к нему спиной и, взяв его скакуна, до основания погружала его в свои бедра...
Мой драгоценный Мими, так любовно называла я мой рычаг наслаждения, стал для меня страстью, предметом моего преклонения. Я не могла вдоволь налюбоваться на его длину и толщину. Я ласкала его, гладила, трепала на тысячу ладов. Я зажимала его между своими грудями и, сжатый ими и придерживаемый моими руками он, после некоторого трения, изливал свой нектар...
Жюль с лихвой возвращал мне ласки. Он уверил меня, что ни одна женщина не имеет такого совершенного по форме и размерам убежища. Одним из его удовольствий было приникать к нему губами и щекотать верхушку языком, что приводило меня в положительно сумасшедшее состояние.
Мне так понравилось это приятное занятие, что очень редко свидания обходились без него. Я даже придумала для этого весьма удобное положение. Я ложилась спиной на кушетку, раздвинув ноги и легка согнув их в коленях. Жюль, лежа у меня в ногах, брал руками меня за бедра и трепетными губами вбирал мои губы, проникая языком в глубь убежищ а...
Это производило на меня немалое нервное потрясение, от которого я готова была взлететь, как птица, или упасть и преклоняться, пресмыкаться перед ним...
Слова сами срывались с моих губ, запекшихся от любовного жара: "О, сладчайший! О, ты ангел любви, исчадие страсти! Как ты это делаешь! О, будь благословенен! Ты меня убиваешь! Мне нечем дышать от счастья, я умру от твоей любви!
Извиваясь, как уж, я развернулась на постели и легла в ноги Жюля, который тот час же возобновил свое блаженственное лизание прижимая руками мою горячую промежность, мое раскрывшееся влажное лоно к своему лицу...
Я увидела вблизи его стройное тело, его бедра, сладостные нежной и чистой суровостью, и - ах! ах!
– ноги, как у Гермеса... Рычаг моей страсти во всем своем мощном приливе уперся мне в лицо, я стала гладить его, ласкать, целовать, потом легонько укусила его. Мне так понравилось, что я приникла ртом к источнику моих наслаждений, губами обхватила его, и вот, он уже уперся мне в небо...