Старомодное будущее

Стерлинг Брюс

– Зайди в дамскую комнату на четвертом этаже, - велел он Цуоши.

– Прошу прощения, но я не могу. Это Цуоши Шимизу, а не Аи Шимизу. К тому же меня как раз постригают.

– О, я понимаю, - откликнулась машина.
– Рекалибровка.
– И отключилась.

Наоко закончила стрижку. Это была хорошая работа, Цуоши выглядел намного лучше. Человеку не следует забывать о своей внешности, даже если он не сидит часами в конторе. Его поккекон снова зазвонил.

– Да?
– отозвался Цуоши.

– Лавровишневый лосьон после бритья.

Возьми его с собой.

– Хорошо, - ответил Цуоши и обратился к Наоко:

– У вас есть лавровишневый лосьон?

– Странно, что вы об этом спросили, - сказала девушка.
– Он давно вышел из моды, но у нас случайно сохранилась пара флаконов.

Цуоши приобрел один и вышел из парикмахерской. Ничего не произошло, поэтому он купил журнал комиксов и уселся ждать в вестибюле. Наконец к нему приблизился лохматый блондин в шортах, сандалиях и ослепительно яркой гавайке. На плече иностранца висела камера в чехле, в руке он держал старомодный поккекон. На вид ему казалось лет шестьдесят, и это был очень, очень высокий мужчина.

Он что-то сказал по-английски своему поккекону.

– Прошу прощения, - перевел тот на японский.
– У вас случайно не найдется бутылочки лавровишневого лосьона после бритья?

– Найдется, - сказал Цуоши и достал флакон.
– Возьмите, пожалуйста.

– Благодарение небесам!
– воскликнул иностранец, а его поккекон поспешно перевел.
– Я спрашивал у всех подряд в вестибюле. Извините, что опоздал.

– Не беда, я не тороплюсь, - улыбнулся Цуоши.
– Какой у вас интересный поккекон.

– Полно вам, - сказал иностранец.
– Я знаю, что он старый и давно вышел из моды. Но я как раз планировал купить себе новый у вас в Токио. Говорят, их продают корзинами на рынке Акиабара.

– Верно. Какой программой перевода вы пользуетесь?

Ваш поккекон вещает, как уроженец Осаки.

– Да что вы говорите?
– забеспокоился турист.
– И это раздражает жителей Токио?

– Ну, я не хотел бы жаловаться, но... Послушайте, я могу скопировать для вас совершенно новый бесплатный транслятор.

– Это было бы чудесно!

Они нажали кнопки поккеконов и обменялись визитками через Сеть. Изучив электронную карточку иностранна, Цуоши узнал, что мистер Циммерман проживает в Новой Зеландии. Затем он активировал программу трансферта информации, и его мощный поккекон начал вводить новый транслятор в старую машину Циммермана.

Тут в вестибюль вошел огромный американец в черных очках и глухом плотном костюме; было видно, что он безумно страдает от жары. Мышцы американца распирали одежду, как у штангиста. Вслед за атлетом появилась миниатюрная японка с атташе-кейсом. На женщине красовались зеркальные солнечные очки, броский темно-голубой костюм и шляпка в тон, но вид у нее был какой-то загнанньш.

Атлет остановился у дверей и внимательно проследил за тем, как вносят чемоданы. Женщина стремительно подошла к регистрационной стойке и принялась нервно задавать

клерку бесчисленные вопросы.

– Я страстный поклонник машинного перевода, - поведал Цуоши высокому новозеландцу.
– Думаю, компьютеры делают великое дело, помогая людям понять друг друга.

– Не могу не согласиться, - кивнул мистер Циммерман.
– Помню, когда я впервые приехал в Японию много лет назад, у меня не было ничего, кроме бумажного разговорника. И вот я вхожу в бар и...
– Внезапно он замолчал, уставившись на экран поккекона.
– Прошу прощения! Тут мне говорят, что я должен немедленно подняться в свой номер.

– Я могу пойти с вами, пока транслятор не загрузится полностью, предложил Цуоши.

– Большое спасибо!

Они вместе вошли в лифт, и Циммерман нажал на кнопку четвертого этажа.

– Так вот, я зашел в этот бар на Роппонджи поздно ночью, потому что очень устал и надеялся перекусить.

– И что?

– Эта женщина... Ну, она слонялась в баре для иностранцев поздней ночью, и была, скажем так, не вполне одета, и совсем не казалась хоть немного лучше, чем выглядит, и...

– Да, я вас понимаю.

– А меню, которое мне дали, было целиком на канджи, или катакане, или романджи, или как это у вас называется, поэтому я достал свой разговорник и попытался расшифровать загадочные идеограммы, однако...
– Лифт остановился, двери открылись, и они вышли в холл четвертого этажа.
– Словом, кончилось тем, что я ткнул пальцем в первую строчку меню и сказал этой даме...

Циммерман опять замолк, поглядев на экран поккекона.

– Кажется, что-то случилось... Минуточку!

Он внимательно изучил инструкции, вынул из кармана шортов флакон и открутил колпачок. Потом встал на цыпочки и, воздев очень длинную руку, вылил лавровишневый лосьон в вентиляционную решетку, расположенную под самым потолком.

Дело было сделано. Новозеландец аккуратно закрутил колпачок, сунул пустую бутылочку в карман и поглядел на экран покеккона. Нахмурился и как следует встряхнул его, но на экране ничего не изменилось. Очевидно, новый транслятор Цуоши перегрузил слабенькую операционную систему Циммермана, и поккекон безнадежно завис.

Циммерман произнес несколько непонятных английских выражений, потом улыбнулся и с извиняющимся видом развел руками. Кивнув на прощание, он вошел в свой ломер и закрыл дверь.

Японка и ее дюжий американский спутник вышли из лифта. Мужчина оглядел Цуоши твердым взглядом. Женщина достала из сумочки электронную карту и открыла дверь номера, руки ее при этом заметно дрожали.

Поккекон Цуоши зазвонил.

– Уходи отсюда, - сказала машина.
– Спустись в вестибюль по лестнице и войди в лифт вместе с рассыльным.

Цуоши поспешно спустился вниз и увидел, как мальчик в униформе закатывает в лифт тележку с багажом взволнованной японки. Он аккуратно протиснулся мимо металлических колес тележки и встал у задней стенки кабины.