Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать!
Шрифт:
И я не имела ни малейшего представления, с чего бы мне это так понравилось-то.
Обратно Хомяк вернулся минут через пять. Гордо сияя широкой улыбкой, этот добытчик поставил передо мной тарелку с пирожками, тарелку с эклером и…
– Это что?
– я взяла в руки бумажный стаканчик и подозрительно к нему принюхалась.
– А где мой кофе?
– Много кофе вредно для организма, - невозмутимо откликнулся парень. И сделал это - с наслаждением отпил крепкий, офигенно заваренный кофе. Я ж по запаху со своего места учуяла этот
– Для моего организма вредно с тобой время проводить, - я с тоской уставилась на яблочный сок в своем стакане.
– И вообще. Разве у тебя нет срочных дел там? Неуспевающих подтянуть, хвостатых пнуть, себя на парах показать? Нет?
– Чайка, - мягко улыбнулся Хованский. И подмигнул опешившей от такого непривычно ласкового обращения.
– Для тебя у меня море свободного времени и нет никаких срочных дел, что могли бы нам помешать.
Черт дернул меня в этот самый момент сделать глоток этого самого сока. Подавившись от неожиданности, я закашлялась, уставившись на парня круглыми от удивления глазами. Потратила целую минуту в попытке подобрать слова, но плюнула на это дела, принявшись жевать пирожок.
Все лучше, чем сидеть с открытым ртом. Но блин! К такому заявлению я точно была не готова!
В отличие от Хованского. Эта зараза брюнетистая с каким-то поистине садистским умилением наблюдала за тем, как я жую. Усиленно тревожа мои нервы и сердце, и мешая нормальному пищеварению. И я боюсь даже представить, какие мысли бродят в его голове. Да что там - я даже с живущими в его голове тараканами знакомиться боюсь!
Слишком уж они были… Странными, вот! Уж насколько я девушка своеобразная, но до уникального зверинца старосты второго курса мне было как верхом на черепахе в сторону Северного полюса.
Прям обидно стало как-то. Самую малость, ага.
– Хованский, - наконец, собравшись с мыслями, извлекла я, временно проигнорировав привычного уже “Хомяка”.
– А давай я как-нибудь обойдусь без столь почетной привилегии, а? Честное пионерское, мне жизнь и так медом не кажется.
Ляпнула от души и даже не приврала, почти. Еще и сама себе посочувствовала - так жалобно и задушевно звучал мой голос. Сидящая за соседним столиком влюбленная парочка одарила меня сочувствующими взглядами, а Хомяк…
А этой заразе, чтоб ему лимонов килограмм сожрать, хоть бы хны! Улыбнулся во все свои двадцать восемь и невозмутимо припечатал:
– Нет, Чайка, не обойдешься. Смирись.
Да щас, ага, как бы не так! Смириться? С его диктатурой? Да кем он себя возомнил, грызун полевой, обыкновенный?!
Скрестив руки на груди, я обиженно фыркнула. То есть он вот действительно считает, что стоит ему раз поцеловать девушку, спасти ее в клубе и поцеловать еще раз, то все? Она, то бишь я, в рот ему будет заглядывать и слушаться во всем? Так что ли?! Типа: “Пришел, поцеловал, завоевал”?!
Ха! Да как бы не так, Хомяк! Окстись, мужик, во-первых, это я тебя поцеловала.
– И не надо так пыхтеть, иначе пойдем проверять тебя на гайморит, - ласково улыбнувшись, сообщил мне этот гад. Еще и по носу щелкнул.
– Так, на всякий случай.
– Да иди ты!
– буркнула я, недовольно насупившись. Пальцы сводило от желания сделать какую-нибудь пакость. Например…
О! Сейчас я ему сок на голову вылью. Сейчас я ему сок на голову вылью. Ну так, на всякий случай. А что? Вкусно, полезно, пусть наслаждается.
Мысль была интересной. Привлекательной. Даже желанной. Но вместо этого я досчитала мысленно до десяти и елейным голоском протянула:
– Илюшенька…
“Илюшенька” дернулся и пролил столь вожделенный мной черный кофе на стол. Я аж задохнулась от возмущения. Уй! Гаденыш! Такая растрата ценного продукта! Нет бы, мне отдать, все полезнее будет.
Так я думала, глядя на лужицу темно-коричневой жидкости посреди стола. А Хомяк тем временем сверлил меня очень уж настороженным взглядом:
– Да, Аришенька?
– в тон мне откликнулся он.
Я едва сдержалась, чтобы не скривиться и не изобразить приступ тошноты. Фу, какая бяка! Между прочим, “Аришенькой” я последний раз была еще в детском саду, когда меня отправили стишок Деду Морозу прочитать. Помнится, после меня благородный дед начал немного заикаться. И больше детишек на том утреннике к себе не подпускал.
А что? Я ничего. Я же не виновата, что его почему-то не устроил настоящий красный нос вместо накладного! Я жевсего лишь исправляла несправедливость природы. И отсутствие нормального грима у сотрудников садика.
– У меня к тебе просьба. Малюсенькая, - я даже отставила большой и указательный палец на расстоянии сантиметра друг от друга, словно показывая размер этой просьбы.
– И какая же?
– без особого интереса поинтересовался Илья.
– Если оставить тебя в покое - сразу нет.
Ага, ну это я уже и так поняла. Но ничего, я девочка умная. Значит, не пойду в гору и перелезу окольными путями. Только вот играть со мной не позволю. Никому!
– А дай мне, пожалуйста, номер твоего друга?
– ласково улыбнулась я. И глазками невинно похлопала, для верности, так сказать.
Вот только Хомячелло, почему-то, просьбу мою совсем не оценил. Еще и скривился так, будто это его светлость недавно посещала стоматолога, а не я.
– Какого еще друга?
– нахмурившись, уточнил он, постукивая пальцами по столу.
– Ну этого… Который Хомяков. Не помню, как его зовут, - я усиленно поддерживала образ милой и очень-очень доброй девочки.
– Пожалуйста, а?
Моего визави на этом вопросе уже откровенно так перекосило. Но Хованский, стоит отдать ему должное, не стал подскакивать раненым ужом и вопить, что никакой он номер мне не даст.