Старосветские убийцы

Введенский Валерий

— Не совсем.

— Прикажет Киросиров не давать Тучину спать, и вся эта шантрапа с недельку будет ночи напролет песни орать, в карты играть. И перестанет на допросах ваш Сашка отрицать, что Шулявского убил. У него одно желание останется — уснуть на пять минут.

— Это же варварство!

— Варварство? — Рухнов снова усмехнулся. — Варварство — это если почки отобьют. Например, те же сокамерники.

— Почки?! — вскричал Денис.

— Или печень, — невозмутимо добавил Рухнов. — Тогда

не только в убийстве Шулявского, в убийстве Архимеда сознается. Вот судья его и приговорит…

— Как приговорит? — Денис опешил. На судью была вся его надежда. Ладно, урядник — дурак, но судьями таких не назначают. Он должен в деле тщательно разобраться и, если сомнения имеются, отпустить обвиняемого на свободу.

— Запросто. Доказательства есть, а в психологию судье лезть незачем, да и некогда. Дел у него немало. Так что дайте уряднику деньги и скачите во весь опор домой. Отец Тучина жив?

— Слава Богу!

— Родственников в Петербурге имеет?

— Да, Лаевские, Сашина мать из их рода.

— Прекрасно. Семья уважаемая, влиятельная. Пусть Тучин-старший едет в Петербург, хлопочет. Уверен, все у него получится! Хотя новый государь к дуэлям относится плохо, но тут может и милосердие проявить — застрелен-то поляк. А поляков государь ненавидит даже больше, чем бунтовщиков с Сенатской площади.

Запрещенные слова Рухнов произнес шепотом и огляделся по сторонам. Шепотом и продолжил:

— Есть шанс, что замнут дело. Посидит месяц в крепости да и выйдет. В крайнем случае отправят на Кавказ солдатом. Но это лучше, чем виселица.

— Шулявский убит не на дуэли, а в висок, с пары шагов.

Михаил Ильич с трудом подавил смешок:

— Если Лаевские хорошо похлопочут, правосудие об этом забудет, уверяю вас.

Денис сидел ошарашенный.

— Как уряднику отдать деньги?

— Положите в конверт и подайте как письмо. Непременно возьмет.

Внезапно в памяти всплыла сцена, которую только что видел Денис.

— А если я настоящего убийцу найду? — Угаров вскочил.

— Догадались, кто? — Рухнов тоже привстал.

— Нет, не догадался, знаю. Потому-то к вам и пришел!

— Почему не к уряднику?

— Киросиров только что от убийцы взял деньги. Я сам это видел. Сто или двести рублей, ассигнация была большая.

— А кто убийца, разобрать смогли?

— Тоннер.

Рухнов всплеснул руками:

— Тоннер? Никогда бы не подумал!

— Я тоже, но когда увидел, сразу все понял. У вас с собой есть цианистый калий?

— Нет.

— И у меня нет. А у доктора наверняка есть, хотя, даже если нет готового, в его несессере столько химикатов, что он мог изготовить его на месте. Он ведь хвастался, что знает способ.

— Насчет цианистого калия все сходится, — поразмыслив,

согласился Рухнов. — Но как Тоннер сумел убить Шулявского? Вы же провели с ним в одной комнате всю ночь.

— Перед сном он мог и меня отравить.

— Отравить? — изумился Михаил Ильич. — Вы, однако, живы.

— Не отравил, так усыпил, во всяком случае, я спал как убитый. Он вполне мог застрелить поляка и вернуться. Поможете найти доказательства?

— Да я не по этой части… Я же секретарь, могу письмо написать, бумаги разобрать. Не умею я раскрывать убийства…

— Зато вы умны и наблюдательны. Если бы не вы, колышков никто и не заметил бы, и табличку в футляре вы нашли. Умоляю, помогите с расследованием!

Михаил Ильич покраснел от смущения.

— Вы меня переоцениваете.

— Подумайте, если Тоннер дал уряднику взятку, значит, хочет уехать, так?

— Допустим, — осторожно согласился Рухнов.

— Мы можем пока запереть Тоннера, а когда приедет Терлецкий, выскажем ему свои предположения — он умнее урядника и, скорее всего, поймет!

Рухнов покачал головой:

— Вам не поверят, Денис, вы лицо заинтересованное. Могут обвинить в клевете, сказать, что вы друга спасаете за счет чужого человека.

Денис насупился, но, поразмыслив, признал правоту Рухнова и тут же нашелся:

— Можно еще спрятаться в парке… А как только убийца попробует сбежать — мы его поймаем.

— Это идея получше.

Денис сразу начал набрасывать план:

— Вы у парадного входа, я — у буфетной. Тот, кто увидит Тоннера первым, кричит петухом и зовет на подмогу.

Рухнов улыбнулся:

— Конечно, из дома два выхода, но выбраться из самой усадьбы можно только по аллеям, которые разбегаются от главного входа. Сзади дома луг и пруд, за ними лес, а потом болото, по которому без местного проводника не пройти. За неделю жизни здесь я очень неплохо все изучил. Так что устраивать засаду нужно у центрального входа.

— Отлично! Значит, спрячемся вместе. Идем прямо сейчас?

— На улице прохладно, одеться не помешало бы.

— Вы снова правы, дорогой Михаил Ильич! — Угаров на радостях обнял и приподнял над полом тщедушного Рухнова.

В трофейную вошел Киросиров. Увиденная сцена его поразила.

— Вы танцуете?

Угаров обернулся и от изумления выронил Михаила Ильича. Тот приземлился на больную ногу и громко заохал.

— Простите, Михаил Ильич, простите, дорогой! — Денис бросился подымать Рухнова с паркета.

Киросиров покачал головой:

— Я думал, уже все спят.

— Мы заговорились, — кряхтя, ответил Рухнов.

— Да я уж вижу!

— Вы что-то ищете, урядник? — Намеки Киросирова были Угарову неприятны.