Старовер
Шрифт:
Мрачковкий торопливо перебрал в руках пакеты и положил перед собой. Его суровый взор вперился в Бекетова.
– Я так понимаю, у товарища Троцкого свои виды на семью белого генерала? Кстати, меня удивляет ваша скорая осведомлённость… Я телеграфировал в Москву, но не ожидал такой скорой реакции центра.
– Товарищ Троцкий не обязан отчитываться перед вами… – коротко бросил Бекетов.
Мрачковский проглотил его дерзость.
– Мой человек оставил Каппелю послание в Мотовилихе ещё две недели назад, когда корпус ещё только прорвал фронт. Однако ответа я пока не получил. Я слышал, что Каппель совершал чудеса храбрости. Боюсь, он не станет выбирать между женой
Бекетов мысленно возликовал.
– Но тогда зачем же вы захватили жену генерала? Вы же понимаете: от товарища Троцкого ничего нельзя утаить. Его люди повсюду… – штабс-ротмистр многозначительно посмотрел на Мрачкоского. Тот невольно смутился и сглотнул.
– Вы хотите сказать, что я – под постоянным наблюдением товарища Троцкого.
Бекетов закинул ногу на ногу, достал папиросу и бесцеремонно закурил.
– Времена нынче тяжёлые. Директория ждёт большой помощи от японцев… В наших рядах много предателей… – с видом знающего человека произнёс он.
Мрачковский насупился.
– У меня служат только проверенные люди. А что касается моей персоны…
Бекетов прервал Мрачкоского на полуслове.
– Ваша кандидатура не вызывает сомнений ни у товарища Троцкого, ни у товарищей Свердлова и Дзержинского.
При упоминании «железного Феликса» внутри начфронта всё похолодело.
– Итак, товарищ Мрачковский, вы захватили семью Каппеля, даже не рассчитывая на то, что это возымеет действие на генерала? – наседал Бекетов.
– Можно и так сказать… – сдался начфронта. – А что мне оставалось делать, когда каппелевцы стали напирать на Пермь? Кстати, сегодня я получил радостную весть: через несколько дней прибудет пополнение из Вологды. Тогда уж точно смогу отбросить каппелецев от города.
Бекетов мысленно посмеялся: начфронта поделился важной информацией с лазутчиком.
– Надеюсь, вы не успели расстрелять Ольгу Каппель?
Мрачковский отмахнулся.
– Ну, что вы право, товарищ Бекетов. Я что похож на упыря? С женой генерала всё в порядке – жива и здорова. Детей распорядился кормить кашей… Вот уже две недели, как они занимают одну из бывших офицерских комнат [49] .
Бекетов облегчённо вздохнул.
– Тогда готовьте заложников к отправке в Москву, – деловито распорядился он.
49
Факт задержания семьи Строльман-Каппель в заложниках до сих пор вызывает споры. Однако в своих воспоминаниях бывший полковник О.В. Вырыпаев, соратник генерала Каппеля, упоминает об этом. Каким образом Ольга Сергеевна, её мать и дети были освобождены из плена доподлинно неизвестно. По словам Вырыпаева они после освобождения были переправлены сначала в Омск, а затем – в Иркутск. После гибели Каппеля генерал Семёнов обещал на имя его детей открыть счета в зарубежных банках. Есть версия (также из воспоминаний современников), что семья Строльман-Каппель была переправлена в Москву по приказу Троцкого. Исходя из этого, автор взял на себя смелость «реконструкции» побега. Именно в это время Троцкий активно вводил политику захвата заложников. Что касается порядочности начфронта Мрачковкого – она спорна. Однако заложников он не истязал. Известно, что впоследствии его взгляды отличались от большевистских. За что он и был расстрелян.
– В полдень уходит эшелон с ранеными на Вятку. Могу предложить воспользоваться оказией.
– Хорошо, – согласился Бекетов. – А сейчас мы бы не прочь чем-нибудь
Уполномоченных накормили густой гречневой кашей со свиными шкварками и обеспечили сухим пайком. Вишневский, владевший немецким языком, тотчас же заметил, что сухие галеты германского производства. Он с удивлением покрутил пачку в руках.
– Неужто трофейные?..
Бекетов отмахнулся, с аппетитом поглощая наваристую гречу.
– Как знать… – позже прошептал он. – Может, немцы вообще красных продовольствием снабжают в благодарность за предательский Брестский мир, который оттяпал столько наших земель на западе.
– Говорят же: Ульянов-Ленин – немецкий шпион. История всё расставит на свои места… – едва слышно поддержал штабс-ротмистра Вишневский.
Его ординарец, попросту денщик, был немногословен, предпочитал отмалчиваться, опасаясь неуместным словом провалить столь дерзкую операцию. Николай Хлюстовский боготворил Каппеля и переживал за его семью не меньше офицеров.
Вскоре начштаба прислал «уполномоченным» своего ординарца – высокого белёсого парня. Бекетову он сразу не понравился.
– Я провожу вас к арестованным, – спокойно произнёс тот. – Баба с возу – кобыле легче. Пусть вышестоящее начальство в Москве разбирается, что с женой кровососа делать.
Бекетов слегка побледнел, но быстро взял себя в руки. У Николая вообще возникло острое желание дать белобрысому в морду. Вишневский, как человек склонный к разного рода размышлениям, подумал: «Если Капель – кровосос, то кто же тогда красные комиссары? Исчадия Ада? Ангелы смерти?..»
«Уполномоченные» долго шли по длинным коридорам Кадетского училища. Наконец они оказались в корпусе, где ещё до войны размещались обер-офицеры.
– Здесь, – коротко информировал белобрысый. – За бабами и детишками верный человек приглядывает. Если, что… – ординарец сделал резкий жест поперёк горла.
«Вот она человечность начфронта… Я, говорит, не упырь… А сам приказал при малейшем подозрении в побеге порешить Ольгу Сергеевну…» – пронеслось у Вишневского в голове.
«Уполномоченные» вошли в просторную светлую комнату. Бекетов и Вишневский, некогда закончившие Кадетские училища в разных сибирских городах, тотчас определили – помещение предназначалось для двух офицеров.
У окна со скорбными лицами, обнявшись, стояли две женщины… Казалось, они приготовились к самому худшему. В первый момент Бекетов не признал Ольгу Сергеевну, ведь столько лет минуло со дня их последней встречи. Зато Вишневский, который виделся с Ольгой чуть более года назад, нашёл её измученной и очень похудевшей. Татьяна и Кирилл сидели на кровати. Старшая девочка пыталась рассказывать братишке различные истории и тем самым отвлекать его от капризов.
Госпожа Строльман, матушка Ольги Сергеевны, лежала на офицерской кровати и не реагировала на происходящее. Несколько дней назад она пережила сердечный удар от пережитых треволнений. Её осмотрел военврач, которого специально вызвал Венгеров. Ничего утешительного красный эскулап сказать не смог.
Более всего Бекетов и Вишневский опасались, что Ольга Сергеевна и Наташа (преданная горничная разделила все тяготы своей хозяйки) не совладают с эмоциями и невольно выдадут своих спасителей. Однако они ошибались. Ольга Сергеевна была истиной женой своего мужа. Наташа с первого взгляда узнала Бекетова, несмотря на его маскарадный костюм.
Женщины разомкнули объятия. Ольга Сергеевна выпрямилась, словно струна. Лицо её не выражало никаких эмоций.
Откуда-то из угла появился красноармеец. Он цепким взором окинул «уполномоченных».