Старс Unique
Шрифт:
— Пустите.
— Ну уж нет. Я прибыл сюда, когда картина преступления уже смешалась. А вы, как раз, были здесь с самого начала. Вы может и не убийца, но вы, совершенно точно, необходимый для загадки ингредиент. Своего рода ключ и я собираюсь нагло вами воспользоваться.
— Вы очень вульгарно выражаетесь, — отметила девушка, но ее этот факт, казалось бы, и не расстраивал.
— Это к делу не относится. Итак. Вы направлялись в эту самую комнату, чтобы встретиться с тетей. Почему?
— Здесь должно было пройти
— Вы шли сюда к назначенному часу и наткнулись на отца Никодима?
— Поп малость нервный, — тихо ответила Ольга Михайловна. — Как его заметила, он от испуга чуть в обморок не упал. Сначала долго меня отговаривал сюда идти, а потом сопровождать согласился.
— Вам это странным не показалось?
— Ну странный поп, говорю же. Нервный.
— Может он стал свидетельством убийства или же сам повинен в смерти госпожи Ветровой?
— Исключено, — покачала головой Ольга Михайловна. — Точнее, в смерти точно неповинен. Руки у него сухие были, без крови или капель воды. Раз мы первые тетю нашли — значит до нас ее только убийца и видел. Если бы он повинен был, то хотя бы попытался робу сменить ну или еще чего. Отчим всегда говорит, что ранения в шею самые «цветастые», а на его одеждах ни одной капли.
— Резонно, — кивнул сыщик. — Дальше, пожалуйста.
— Пришли сюда, он сразу молиться начал и мне предлагал. Как встал у камина, так и стоит до сих пор. Грехи замаливает видать. Потом все остальные начали приходить, я даже не успела на помощь позвать. Один за одним шли.
— В каком порядке?
— Городничий, потом брат с сестрой, за ними дворецкий и фрейлина, последними пришли Анна Дмитриевна и Амалия Федоровна, под руки с Петром Олеговичем. Он знатный офицер и жених завидный, а этих двух дам я не знаю. Одна из них вроде дочка князя местного, вторая может в подругах у нее.
— Занятно, — Григорий поправил очки на переносице.
— Вы же уже знаете, кто убийца, не так ли? — неожиданно спросила девушка. — Тогда зачем все это представление?
— Потому, что я обязан быть уверен, — пояснил сыщик. — Нельзя же ни с того, ни с сего обвинить человека. Да будь я хоть сто раз прав, мне все равно необходимы доказательства.
— Их же нет, — удивилась девушка.
— Есть свидетели, — усмехнулся сыщик. — Но действовать придется аккуратно. Вы свободны, Ольга Михайловна. Эй, дворецкий, подите сюда, — нетерпеливо махнул рукой Григорий.
— Я? — дрожащей рукой бледный мужчина указал на себя.
— Да, да, вы. Сюда, не бойтесь, — сыщик приветственно махнул рукой еще несколько раз.
Понурив голову, как осужденный убийца, идущий на эшафот, дворецкий поплелся к сыщику. Отошел
— Вы же собираетесь меня обвинить, да?
— В чем конкретно? В том, что вы не оказались рядом и не защитили свою возлюбленную? Или в том, что до сих пор стоите и дрожите передо мной, вместо того, чтобы сорваться на крик и начать обвинять всех, кого попало? Лезть с кулаками или, еще лучше, выхватить у офицера саблю и начать рубить в лоскуты всех присутствующих? Если вас и обвинять, то только в том, что вы стали заложником собственных слабостей и не смогли взять судьбу в свои руки. Не при ее жизни, не после смерти.
Дворецкий раскрыл рот и замолк. Он ожидал услышать все, что угодно, но только не такие слова, оказавшиеся разящей правдой.
— А вы правы: я мечтал сделать это. Тогда все было бы проще. Чтобы потом сдаться вам или, как вы предлагаете, свести счеты с собственной жизнью. Может в таком случае мы бы встретились с ней и смогли бы наконец жить вместе, не озираясь на косые взгляды и не вздрагивая от громкого осуждающего шепота. Ах, если бы только я был куда смелее, чем есть на самом деле.
— Звучит очень поэтично. И, в целом, правдапободно. Как жаль, что вы бесхребетный слизняк, — вздохнул Григорий, глядя в сторону.
*Оставшееся время: 9 минут.*
— Смешно, что вы так выразились, ведь раньше я и был поэтом, — остальную часть высказывания дворецкий решил пропустить мимо ушей. — Не популярным, как вы можете судить. Только ей мои стихотворения и нравились. Сначала она была моим спонсором, покровителем, музой.
— Потом взяла в услужение, ведь вы не молодеете и все меньше слышите тот самый шепот.
— Вроде того, — поежился дворецкий. — Я бы убил ее, слышите. Тысячу раз бы заколол ножом, но только духу не хватило бы. А вы?
— Что, я?
— Знаете, кто это сделал?
— Есть идеи, но с вами делиться не стану. Вы натура слабая, тут же спугнете. Впрочем, без вас мне убийцу и не поймать. Поэтому придется вам мне помочь. Хоть с этим справитесь?
— Вы назвали меня бесхребетным, а теперь просите о помощи? — дворецкий расплылся в улыбке.
— О, да. Какова ирония, не правда ли? — сыщик позволил себе искреннюю улыбку. — Так что, согласны?
— Может, мне удастся побыть героем, хотя бы на мгновение.
— В этом я сильно сомневаюсь, но впрочем, смотря что считать за геройство?
Григорий довольно резво и ловко подхватил со стола увесистую цветочную вазу и врезал ей по голове дворецкого. Мужчина виновато улыбнулся, дернул плечами и завалился вниз.
— Алексий! — крикнула Маргарита Андреевна, первой подбегая к поверженному любовнику госпожи Ветровой. — Вы что творите?
— Ах, негодяй! Я была права все же, да? Ведь так? Так? — голосом победительницы в карты закричала Валентина Семеновна.