Старшая сестра его величества. Богатство. Шаг 2
Шрифт:
Вслед за Анни мы дошли до края рыночной площади, завернули в узкую, неприметную улочку. И чем дальше мы уходили, тем быстрее шла Анни. Под конец она уже просто бежала. Да так быстро, что мы с трудом поспевали.
Улочка оказалась очень извилистой и несколько раз круто меняла направление. Внезапно, перед очередным поворотом, Анни остановилась. Замерла, будто прислушиваясь.
– Анни, – кинулась я к ней, но на меня недовольно замычал Нюнь. Я замолчала… глухие удары… стоны… мужские голоса… довольный хохот… за углом явно
– Ы-ы-ы! – Громко заорал Нюнь и кинулся вперед.
– Нюнь! – я обернулась на застывших от испуга детей, – ждите нас здесь и не сходите с места.
И помчалась за Нюнем. Я даже не задумалась, зачем туда бегу и что собираюсь делать. Драться я не умею и даже защитить себя не смогу, не научилась. Мелькнула мысль, что надо было дождаться Дишлана и идти на ярмарку с ним.
Я вылетела из-за угла в тот самый момент, когда Нюнь с яростным воплем накинулся на трех громил в два раза больше его самого. От такого натиска они малость опешили, и Нюню удалось хорошенько врезать по разу всем троим. Но потом они опомнились, и кинулись втроем на Нюня.
У каменной стены дома в пыли и кучи тряпья лежал избитый старик. Его седые волосы покраснели от крови, и я решила, что эти трое убили его, проломив череп. Рядом со стариком валялась корзинка, из которой выпали свертки с продуктами, и толстая деревянная клюка.
Сама не помню, как она оказалась у меня в руках. Я подняла клюку над головой и с диким воплем бросилась спасать Нюня, которого прямо сейчас избивали трое мужчин. Они уронили его на землю и пинали ногами. Но никого ударить я не успела. Над нами раздался громкий крик-приказ:
– Стоп! Замрите!
Я застыла прямо так, как была, с задранной вверх клюкой, Нюнь лежа на земле, а трое громил стоя над ним в нелепых позах.
Лушка медленно вышел из-за спины. В его огромных, на пол-лица, глазах застыл страх.
– Мам, – прошептал он хрипло, и я поняла, что сейчас мой малыш заплачет, – отомри…
Я сразу же почувствовала, как странное оцепенение пропало. Клюка выпала из рук, загремев по каменной мостовой, а я кинулась к сыну.
– Лушка, – обняла его и прижала к себе, чувствуя как на плече намокает платье, – сынок, все хорошо… Ты молодец.
– Лушка, – брата со спины обняла Анни, – не плачь. Я же говорила, все получится. И мама не будет ругаться. Ты же не будешь, мам?
– Не буду, – выдохнула я. – Но в следующий раз, пожалуйста, оставайтесь в безопасном месте. Хорошо?
– Хорошо, – сморщила нос Анни. – Лушка, отпусти Нюня. Ему больно. И дедушке больно. Ему помочь надо.
– Я больше не смогу, – шмыгнул носом сын, – слишком много народу… скоро само пройдет…
– Сынок, – встревожилась я, – как быстро пройдет?
Но он только пожал плечами и всхлипнул.
– Я не знаю… Я еще не пробовал… когда так много людей.
Плохо. Очень плохо. Если бугаи освободятся, то нам всем не поздоровиться. И уйти тоже никак.
– Лушка, Анни быстро бегите на площадь, найдите стражников и сообщите им о нападении. Пусть срочно идут сюда. Поняли?
– Да, мама, – кивнул Лушка. Отлепился от меня, вытер слезы рукавом, напрочь забыв про платок, лежащий в кармане. И, моргая покрасневшими глазами, позвал сестру, – побежали! Надо быстрее!
Дети умчались, а я, прихватив на всякий случай клюку, пошла связывать громил… Веревок у меня не было, но зато у каждого из них был пояс. Мне главное руки-ноги им зафиксировать, чтобы обезопасить себя до прихода стражи. А дальше пусть с ними стражники разбираются.
Надеюсь, я успею до того, как Древняя магия моего сына перестанет действовать.
Глава 7
Я услышала стражников гораздо раньше, чем увидела. Они топали, как стадо слонов на перегоне. Если они всегда так бегают, не удивительно, что разбойники и бандиты весьма свободно чувствуют себя на улицах Среднего города. У нас-то ребята Гирема ходят тихо, как мышки. Их не то, что не услышишь, их и не увидишь, если они не хотят.
К этому времени я уже оттащила Нюня от застывших громил, стащила с них пояса, безжалостно уронила на твердую мостовую, ехидно приговаривая, что синяки лишними не будут, и связала им запястья за спиной. Потом, отодрав от их же рубах тесьму, связала ноги, чтоб не сбежали.
Когда закончила, устала так, что плюхнулась рядом с Нюнем и стариком, который так и не пришел в себя, и замерла не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Только дышала, как загнанная лошадь, глотая воздух пересохшим ртом.
– Ы-ы-ы, – тихо провыл рядом Нюнь и еле заметно шевельнулся.
Я быстро кинула взгляд на громил. Они тоже стали приходить в себя, громко ругаясь и пытаясь освободиться от пут.
– Ы-ы-ы, – простонал Нюнь. Я положила руку ему на плечо и погладила.
– Ты как? – выдохнула. Он успокаивающе промычал, дав понять, что все хорошо.
Теперь надо было позаботиться о старике. Я вздохнула, с трудом поднялась на ноги и перевернула неожиданно легкое, сухонькое тело. И ахнула. Это был мой знакомый. Тот самый дед-секретарь из Дома Гильдий.
Стража быстро скрутила незадачливых бандитов, удивившись, что одна хрупкая девушка и не особенно сильный немой мужчина смогли уложить троих бугаев. Пришлось соврать, что нам помог некий «кабальеро», пожелавший остаться инкогнито. Не знаю, поверили нам или нет, но вопросы задавать перестали.
Анни и Лушка привели стражу и теперь сидели рядом с Нюнем, как два маленьких воробушка.
– Дед ваш? – обратился ко мне хмурый стражник, когда его товарищи уволокли арестованных.
– Нет, – мотнула я головой, – это господин Элдий. Секретарь из дома гильдий…