Старшая сестра его величества. Богатство. Шаг 2
Шрифт:
И мне даже ничего не нужно будет делать. Барон Грац сделает все сам. Потому что я нужна ему там, в высшем свете… Скорее всего, он что-то недоговаривает, и есть во всем этом какая-то скрытая цель. Но я готова рискнуть.
Осталось дело за малым, продумать и записать все мои требования, которые барону Грацу придется удовлетворить…
– Мам, – в кабинет заглянул Лушка, – можно?
– Входи, – кивнула я, со вздохом облегчения отодвигая документы. После того, как Жерен с бароном Грацем ушли, я снова взялась за расчеты, но так и не закончила.
Лушка прошел в кабинет, сел в кресло, помотал ногами, собираясь духом, и заявил:
– Я все слышал. – Я удивленно приподняла брови. Но смутить сына мне не удалось, – у вас дверь была приоткрыта. А я случайно мимо проходил, услышал интересный разговор и решил послушать.
Я мысленно усмехнулась. Достойный сын своей матери. Мимо он проходил, как же. Все же предусмотрено: кабинет Гирема находится в таком тупичке, что мимо здесь можно проходить только если решил выйти на улицу через окно второго этажа.
– И что же ты слышал?
– Все, – замотал головой Лушка. – И про ресторацию в Среднем городе, и про, – он запнулся, – нашу маму-Анни… ты думаешь это правда?
Он смотрел спокойно и внимательно. Я пыталась прочитать его настоящие чувства за этой маской, но не смогла. Лушка учился у Орега так же старательно, как и я. Впору гордиться сыном.
– Я не знаю, – качнула я головой и отодвинулась от стола. Все равно сегодня уже не получится поработать. Совсем стемнело, пора идти в харчевню. – Мама никогда не говорила о своем прошлом. И папа тоже… Да, я и не спрашивала.
– Анни говорит, что правда, – задумчиво произнес он и быстро добавил. – Она не видела. Просто ей так кажется…
– Анни? – я усмехнулась теперь открыто, – а она тоже проходила мимо кабинета?
– Ну, мам, – нахмурился Лушка. – мы вместе прогуливались же! Ты что не понимаешь?
– Понимаю, – кивнула. Способности Анни росли вместе с ней. Мне иногда казалось, что знает она гораздо больше, чем говорит, слишком взрослой была моя дочь для своего возраста. И готова голову дать на отсечение, что к кабинету Лушку притащила именно Анни, а значит в этом должен был быть какой-то смысл.
– Мам, я тут подумал, – снова вздохнул Лушка и взглянул на меня с таким умилительным выражением лица, что сразу стало ясно, весь предстоящий разговор был только для того, чтобы расслабить меня перед тем, что действительно важно. – Ты же теперь в Среднем городе ресторацию открывать будешь… а у тебя и так работы много… вот, я и подумал, – он тянул кота за хвост, не решаясь сказать то, ради чего пришел, – может быть, ты отдашь нам, ну, то есть мне, тележку?
– Тележку? – не сразу сообразила я, о чем оно говорит…
– Ну, да, – кивнул Лушка. – я думаю, что сам смогу все делать… ну, там покупать яблоки и пиво, варить взвар… и все такое… ну, не сам, – добавил он, увидев, что я смотрю с усмешкой, – но я буду за всем следить, – выдохнул он.
– Следить, говоришь, – снова переспросила я, обдумывая эту мысль. Управление тележкой не отнимало у меня время.
– Да, – кивнул Лушка. И добавил, – мне надо тренироваться…
– Нет, – мотнула я головой и добавила строго, – и даже не вздумай использовать свои таланты! Никто не должен знать на что ты способен!
– Да, мам, я помню, это опасно. Ты говорила…
Я вздохнула… Одаренные дети, как бомбы замедленного действия. Одно время, когда Анни было чуть больше трех лет, нам пришлось прятать ее от посторонних. Предсказания сыпались из ребенка, как зерно из прохудившегося мешка. Пока я смогла убедить ее, что никому ничего нельзя говорить, с меня сошло семь потов.
А потом я увидела, как Лушка заставляет людей делать то, что они никогда не сделали бы сами, без его приказа… Они с Михой и Сиргой так забавлялись. Лушка заставлял горничную кукарекать и танцевать нелепые танцы, и все трое довольно хохотали. Я тогда просто онемела от увиденного. У нас с Лушкой случился серьезный разговор, после которого он пообещал использовать свои способности только в экстренных случаях. А горничную я уволила в тот же вечер. К счастью, она была слишком ошеломлена и не поняла, что с ней случилось.
– Я не против, – кивнула, – забирай тележку. Но, – дождалась, когда стих ликующий вопль сына, – сначала тебе придется научиться все делать самому. Поработаешь до конца лета помощником у моих работников, а осенью сможешь сам управлять всем делом.Договорились?
Я зря боялась, что предложение отпугнет Лушку, нет, мой сын был полон решимости заполучить в свое управление мой первый бизнес. И даже напоминание о том, что ему теперь придется вставать ни свет ни заря не напугали мальчишку.
Довольный сын умчался делиться новостями с сестрой, а я, крикнув Дишлана, своего неизменного охранника, отправилась в харчевню.
Уже совсем стемнело, только с одного края мягко тлел невидимый за крепостной стеной закат, окрашивая небо легким оттенком алого. Звезды потихоньку разгорались, будто бы там, высоко, кто-то тихонько протирал закопченное стекло уличных фонарей. И еле слышно насвистывал незамысловатую песенку, которая тонула в стрекоте сверчков…
Я вдохнула свежий, пахнущий ночными фиалками и мокрой травой, воздух. Вечерняя роса выпадает к хорошей погоде – вспомнилась примета из далекого деревенского прошлого. Медленно спустилась по ступенькам и неторопливо зашагала в харчевню. Эта дорога – моя единственная возможность отдохнуть, расслабиться, забыть о делах. И я наслаждалась этими мгновениями, краем глаза отмечая, что Дишлан тихо идет рядом. За эти два года мы привыкли к друг другу. И он даже женился на моей экономке. Той самой, которую я повысила после переезда…