Старшая сестра
Шрифт:
Придя домой, сестра всегда говорила:
– Ох, как хорошо дома! У нас – лучше всех, – вытягивалась на татами и просила меня: – Сэцуко, накрой меня одеялом. Я чуть-чуть посплю, не буди меня.
Я приносила подушку и одеяло и заботливо укутывала ее. Сестра закрывала глаза и сразу же засыпала.
– Уже близко, – сказала мать, замедляя шаг, когда мы вышли на торговый ряд.
Я держалась за ее руку и разглядывала рыбную лавку, булочную, магазинчик гэта, прилепившиеся друг к другу на оживленной улице, заполненной
– Пришли. – Мать стиснула мою руку.
Зеленная лавка, в которой работала сестра, была рядом с парикмахерской, где над входом красовалась большая вывеска: «Перманент». Над лавкой тоже было написано: «Свежая зелень». Вдруг я увидела фигурку сестры, деловито сновавшей из угла в угол. Сестренка! У меня забилось сердце. Сестра заворачивала в газету редьку.
– Сестрица, Ко-тян! – закричала я, она подняла голову, и лицо ее расплылось в счастливой улыбке.
Сестра отпустила волосы, на ней был плотно облегавший фигуру черный свитер и черные брюки, на ногах – боты, двигалась она ловко и проворно – ей ни за что нельзя было дать ее пятнадцать лет, она выглядела совсем взрослой. Разговаривая с покупательницей, она приветливо смотрела на нее.
Мать поздоровалась с хозяином и вошла в лавку.
Я осталась на улице, на холодном ветру, и ждала, когда сестра освободится. У самых моих ног на лотках были разложены капуста, морковка, лук, всякие другие овощи. Стоял целый ящик мандаринов. Мандарины были блестящие, маленькие.
Я смотрела на них и думала: вкусные, наверно. Мне нечасто приходилось есть мандарины. Мать нам их не покупала. Один раз я увязалась с ней в магазин и пыталась упросить ее:
– Купи!
Ничего не вышло.
– Разве мандаринами наешься? Если есть деньги, лучше уж купить картошки, – рассердилась мать.
– И еще, Ко-тян, дайте пачку сахара, – сказала покупательница редьки.
Я отвела глаза от мандаринов и посмотрела на сестру. Работа у нее спорилась. Сейчас она, кажется, не особенно занята – всего лишь одна клиентка. Я ежилась от холода, переступала с ноги на ногу и, сложив ладошки, дышала на них. Изо рта шел пар.
– Большое спасибо, – учтиво сказала сестра, провожая покупательницу до порога.
Подойдя ко мне, она шепнула игриво:
– Сэцуко, высунь-ка язычок!
– Что? – Я с удивлением посмотрела на сестру.
– Не бойся, открой рот и закрой глаза, – засмеялась она.
Я сделала как она велела. Что-то легло мне на язык.
– Ой, сладко! – воскликнула я. Это был кусок сахара.
– Тише, дурочка, услышат.
Сестра быстро оглянулась. Потом стремительно протянула руку к ящику, схватила три мандарина и сунула их мне.
– Спрячь. Поскорей.
Я растерялась,
– В карман. Клади в карман, – торопила сестра, и я запихнула мандарины в правый карман брюк, но он так оттопырился, что всякому было бы ясно, что в нем.
– Прикрой рукой, – поспешно проговорила сестра, схватила мою руку и прижала к разбухшему карману. Потом с облегчением посмотрела на меня и вдруг расхохоталась.
Мне тоже стало смешно. Мы весело смеялись, изо рта вылетал белый парок, и его уносил ветер.
Придерживая карман с мандаринами, я сказала сестре:
– А мама зачем сюда пришла?
– Попросить аванс, – ответила сестра, перестав улыбаться.
Не поняв сразу, я переспросила:
– Аванс?
Сестра вдруг помрачнела.
Ах вот в чем дело. Она пришла попросить денег. Я понурилась и матерчатой туфлей стала втаптывать в землю камешки под ногами.
– Хироси ходит на работу? – спросила сестра, оживившись.
– Иногда бывает злой-презлой и не ходит. Говорит, что толку от работы никакого, все время жалуется маме и сердится на меня и Хидэо.
– Вот как… Ну а как здоровье Кунио?
– Никак не поправится. Когда мы с мамой приходим к нему в больницу, он всегда чего-нибудь требует: «Хочу сырого яичка, хочу сырого яичка». А где нам его взять?
Сестра сказала обеспокоенно:
– Сырые яйца очень полезны. Он должен обязательно их есть, они помогают при плеврите.
Я взглянула на полки, заставленные консервами. Там же в бамбуковой корзине лежали яйца. Я подумала: «Вот бы купить все эти яйца».
– А почему вы сегодня не взяли с собой Хидэо? – спросила вдруг сестра.
– Хидэо… – Я хихикнула. – Вчера вечером вместе с Масару они пошли воровать уголь на склад, их поймал сторож и здорово им всыпал.
– Дурачье, – засмеялась сестра.
Но тут пришла клиентка. Видимо, она жила совсем рядом – поверх шерстяной кофты был надет передник. Она остановилась у входа.
– Ко-тян, маринованной капусты.
– Замерзли, тетушка? – приветливо улыбнулась сестра и сунула руку в наполненную доверху рассолом бочку с капустой. Но тут же лицо ее исказилось от боли. Перемогая себя, она положила капусту на весы.
Я смотрела и недоумевала: что с ней? Как только покупательница ушла, сестра, морщась от боли, сразу же сунула руки под кран на улице, вытерла их передником и подошла ко мне.
– Что с тобой? – спросила я.
– Вот, смотри, – она протянула мне руки. От запястьев до кончиков пальцев кожа вздулась и была покрыта иссиня-черными пятнами, как будто по ней били молотком, в некоторых местах алели ссадины, и из них сочилась кровь.
Это были уродливые коряги, не имевшие ничего общего с ее прежними тоненькими пальчиками.