Старший брат царя. Книга 1
Шрифт:
Юрша был в одном легком полукафтане, безоружный. Но, изловчившись, он схватил Спиридона за руку. Глядя на оскаленное, посиневшее лицо и безумные глаза парня, Юрша нашел в себе силы сказать:
— Спирька, белены объелся, что ли? Я не хочу ссоры! Ступай проспись. — Почувствовав, что сопротивление Спиридона ослабело, а во взгляде его появился смысл, Юрша сильно оттолкнул его. Тот отлетел и, больно ударившись о ствол яблони, замер.
Юрша повернулся к Таисии:
— Пойдем отсюда.
В этот момент вскрикнула Таисия. Юрша отпрянул
Свидание было испорчено. Юрша проводил Таисию домой.
До вечера Таисия не показывалась и только в наступающих сумерках прошла с девушками в сад. Юрша встретил ее, и они, прохаживаясь между деревьев, разговаривали о непонятном поступке царева слуги. Вдруг прибежала девка и поспешно зашептала:
— Он! Опять идет!
На этот раз Юрша захватил с собой саблю, он спокойно повернулся к подходящему Спиридону, взяв правой рукой руку Таисии. Парня будто подменили. Он учтиво поклонился боярышне и сказал:
— Прости меня, Таисия Прокофьевна! Совсем голову потерял. И ты, сотник, злобы не имей. Пошли, тебя государь требует.
В сенцах Юрша сказал:
— Уже наябедничал! Эх, Спирька, Спирька!
— Ошибся, сотник. На твое счастье, не успел.
В первой горнице их встретил Прокофий, вид у него был пришибленный:
— Иди, иди скорей. Государь ждет.
Иван сидел на лавке, перед ним стоял светец с пятью свечами, а на столе лежала книга. Бросив быстрый взгляд на вошедших, он продолжал читать. Юрша, поклонившись, остался у двери, Спиридон подошел ближе к государю. В опочивальне было душно, пахло шалфеем, свечным дымом и заморским вином. Иван был в розовой шелковой рубахе, застегнутой на все пуговицы, и в синих шароварах, на плечи накинут белый атласный летник. Он читал долго, потом отодвинул светец:
— Подойди-ка, Юрша-свет... В чем вина твоя перед барыней Марией?
— Не ведаю, государь.
— Не ведаешь? А она требует извести тебя... Отказать ей не могу.
— Твоя воля, государь.
— Да. Воля моя такова: бежи во Владимир, на глаза ей не попадайся. Попадешься, пеняй на себя... Князю Воротынскому скажи, чтоб, не дожидаясь меня, выводил войска в Муром. Мне пусть оставит стрельцов конных в Судогде. Я его в Муроме нагоню. Будет расспрашивать, где я, скажи, что не велено сказывать.
Царь замолчал. Юрша прикидывал: «Сейчас выйду и на коня. Славич отдохнул, близ полночи — во Владимире. Князь уже будет спать, потом поеду прямо в стан. Как с Таисией проститься?..» Иван продолжал молчать, потом как-то лениво спросил:
— На боярышню Таисию поднимал глаза?
Вздохнул Юрша и выдохнул:
— Подымал, государь.
Иван продолжал задавать вопросы, казалось, безо всякого интереса:
— Как осмелился? Думаешь, боярину Прокофию нужен такой зять?
— Государь, скажу как на духу. Полюбил я боярышню Таисию
— Складно говоришь, слов нет. Потому и понравился государыне. Про Тулу мы не забыли. Во Владимире иди к архиерею, моим именем потребуй двух писцов лучших. Пиши сказание о защите славного града Тулы от крымчаков поганых. Будет лепо про Тулу, увидишь и пишешь Казани покорение, даст Бог. Тогда, так и быть, сватом пойду... — Царь запнулся, зевнул и потянулся. — А стараться тебе придется... Прокофий Таиске жениха-то уже подобрал. Слыхал?
— Не слыхал, государь, — холодея произнес Юрша. — Кого же это?
— Ты знаешь его. Сотник Федор, туляк, сын воеводы. Не тебе чета. Отец Федора, Захар Слепнев, другом боярина Прокофия был. А ныне породниться не прочь. Что на это скажешь?
— Федора-сотника хорошо знаю. Смелый, сильный воинник и человек. Ежели он по сердцу Таисии Прокофьевне придется, пожелаю им счастья и любви! Хоть и нелегко мне будет. Сие ей решать.
— Скажи на милость, какой ты добрый! А на суд Божий не хочешь вызывать? Может, боишься?!
— Нет, государь, не боюсь, но вызывать не буду. Нашим судом будет битва с татарами. Ежели оба выживем, слово Таисии Прокофьевны рассудит нас.
— Мудро рассуждаешь. Ну, езжай с Богом.
Юрша поклонился и вышел. Иван некоторое время смотрел ему вослед, думая какую-то свою думу. Прервал его мысли Спиридон. Он упал на колени и подполз к Ивану. Царь даже привстал со скамьи:
— Ты что?! Никак припадошным стал?
— Государь, не вели казнить, дозволь слово молвить!
— Молви, чего надумал.
— Государь, отдай мне Таисию Прокофьевну!
— Ого! — Иван рассмеялся.
Спиридон, стоя на коленях, смотрел на царя с вымученной улыбкой, еще не понимая, чем развеселил государя. Когда тот перестал смеяться, сказал:
— Я не решился бы, не посмел бы. Но ты обещал ее подкидышу монастырскому. А мой отец — дворянин. В большом почете был у твоего батюшки, великого князя Василия Иоанновича. И я не верный ли тебе слуга?!
— Ай да девка! Третий жених! Вот обрадуется Прокофий! Один одного чище!.. Что ж, после похода на Казань могу пойти сватом за твою службу верную. Старайся! А у тебя больше надежды, чем у них. Им под стрелы вражеские идти придется, с саблями татарскими встретиться. А тебя стрела не достанет, ты всюду на триконь позади меня. Так что надейся и не горюй. Таисия ближе к тебе, чем к Юрше и к Федору. Служи мне верой и правдой.