Старший дознаватель
Шрифт:
Десять человек — сила великая. К моему удивлению, двигатель завелся, никакие тревожные лампочки не загорелись, обороты держались, десяток человек, облепивших передок «японца» терпеливо ждали моей команды.
— Давай! — крикнул я в открытое окно и народ навалился. С первого раза я не выскочил, только осыпал своих добросердечных помошников мелкой снежной взвесью, летящей во все стороны из-под буксующих по снегу, покрышек, а вот на второй раз меня вытолкнули, я встал параллельно обочины и, с замиранием сердца, выскочил к склонившимся к бамперу, озабоченным коллегам. Нда, передний бампер, тоже под замену, нижнюю часть его. Как будто, отгрыз какой-то крокодил. Я встал на четвереньки, оторвал два куска пластика, висящие на «соплях», и отбросив их в сугроб, поблагодарил начавших разбегаться по своим
Безусловно, я опоздал почти на час — когда моя машина влетела на стоянку там никого не было, а в огромном здании института горело только одно окошко у входа, очевидно, в помещении охраны, дверь была заперта изнутри и на стук никто не открывал. Ну, я, приложа руку к сердцу, тоже бы не открыл, время почти одиннадцать вечера, добрый люд в это время по домам сидит.
Около полуночи. Локация — Общежитие Завода.
В нашей маленькой квартирке было пусто и темно, только засидевшийся за день дома, Демон неистово бил хвостом по стенам и совал мне в руки, зажатый в зубах, брезентовый поводок с ошейником. Судя по сухому полу у наших дверей и в маленькой прихожей, Наташа после института дома не появлялась. Я включил свет в комнате, надеясь, что возможно девчонки, Наташа с Настей, заболтались где-то возле общежития, и это послужило бы сигналом, что я появился дома, после чего отобрав у пса поводок, я открыл дверь, выпуская его гулять. Задержавшиеся жильцы дома поднимались обычно на лифте, благо он, каким-то загадочным образом, постоянно работал, обслуживая сто шестьдесят квартир без поломок и простоя, а сам, в непонятной надежде пройдя по квартире, открыв шкаф и холодильник, тоскливо вздохнул и заперев дверь, двинулся на улицу.,
Спустившись на лифте, чтобы не разминуться с Наташей, я остановился у дверей комнаты дежурной по общежитию. За запертой дверью негромко трещал, поставленный на минимальную громкость, сигнал телефонного аппарата. Но кто мог звонить сюда в ночное время, все прекрасно знают, что коменданта общежития после пяти часов на рабочем месте уже не найдешь. А вот в мою квартирку звонить вполне могли. Мой «параллельный» телефон был параллельным в прямом смысле этого слова, запитанным на ту же ячейку, что и телефон «коменды»… Мысль о том, что это может звонить Наташа, что у нее случилась беда заставил меня схватиться за дверную ручку двери в комнату коменданта, дернуть. Я вспомнил, что сам недавно укреплял этот замок, чтобы жильцы ночью не выламывали дверь и не пользовались телефоном, который я считал практически своим и дергать дверь сейчас было бесполезно, без инструмента не откроешь.
Лифт завис где-то, высоко, судя по грохоту в него грузили или выгружали пьяное бесчувственное тело. Когда я вбежал на свой этаж, телефон в нашей квартире еще звонил, но, по всемирному закону подлости он заткнулся, как только я начал открывать дверь ключом. Полчаса я ждал, гипнотизируя взглядом аппарат, несколько раз поднимал трубку, но, повторного звонка не дождался. Поняв, что ничего здесь не высижу, а где-то там, по сугробам и кустам местных дворов бегает Демон, которого надо завести домой, иначе он может резвится на улице до утра, благо погода стоит теплая, понижение температуры обещают только завтра.
Я возвращался к квартире два раза, стоило мне выйти на лестничную площадку, как в ушах начинал звучать приглушенный звук телефона, и только на второй раз я понял, что телефон звенит в телевизоре у соседей, которые, видимо, смотрели телевизионную постановку.
Выйдя из вонючего подъезда, я на миг задохнулся. Воздух был похож на бархат, небо очистилось от туч, и в темно-синей бесконечности заморгали далекие звезды.
Я залихватски свистнул во всю дурь и двинулся за угол общежития — Демон различал мой свист метров на триста, проверено экспериментами, следовательно, минут через пять эта черная гулена прибежит, из какого-нибудь, двора, в тоже время я хотел обойти дом, у еще раз убедится, что Наташа не «зацепилась языками» с той же Настей напротив нашего дома.
— Эй, пид…с, ты что здесь рассвистелся? — нарушая благостность теплого зимнего вечера прилетел прокуренный окрик откуда-то сверху.
Сука!
Мой путь проходил мимо джипа, я стараясь гнать подальше тоскливые мысли о Наташе, старался вспомнить, когда в наш город придёт, наконец, сотовая связь, а то, даже владельцы таких шикарных тачек, зачастую вынуждены среди ночи искать рабочую будку телефона…
В это время из телефонной будки вырвался человеческий силуэт и бросился в сторону машины…
«Замерзла что ли настолько?» — успел подумать я, ибо бегущий человек, без сомнения, был женщиной, но силуэт не стал нырять в теплое нутро джипа, а обогнув его спереди, побежал в мою сторону.
Я сделал по инерции еще один шаг и замер, ледяная глыба паники заморозив сердце, ухнула вниз живота. Женщина бежала, неловко, путаясь в длинных полах отчего-то знакомого мне, «дутого» пуховика, сведя руки перед животом, а за ней, с неумолимостью марсианского треножника, стремительно двигался человек-циркуль, во всяком случае, негнущиеся в коленях ноги этот, одетый во все черное, жуткий мужик, передвигал как циркуль, с силой занося ноги вперед по широкой дуге.
Одновременно с криком запнувшейся и упавшей лицом в снег женщины, я с пронзительной ясностью понял две вещи — нелепый пуховик мне знаком, потому что в этом пуховику в нашем доме появлялась бухгалтер Настя, Наташина одногрупнница, а такой, нелепой и страшной, походкой я лично наградил, уже забытого мною, Князя, который по моим расчетам должен был или сдохнуть в промышленной зоне далекого Кемерово, или держаться от нашего Города на максимально далеком расстоянии.
— Князь, тварь! — непроизвольно крикнул я, сунув руку в правый карман куртки и оттопырив в нем кулак, пытаясь создать, хоть какую-то, видимость наличия при себе огнестрельного оружия.
Мужская фигура замерла, а женщина, ледащая между нами на снегу, всхлипывая, начала подниматься, но как-то медленно и неуклюже.
— Лежи, дура! — успел крикнуть я, когда рука Князя скользнула в поясу, очевидно, в отличие от меня, видимость вооруженности ему создавать было не надо, он был при оружии.
За моей спиной раздался лай Демона, Князь вскинул руку вперед, я, не думаю, прыгнул влево, на утоптанную дорожку с снежным бортиком, трижды ударили знакомые до боли выстрелы из «Макарова», одна пуля, отрекошетировав от ледяного покрытия дорожки, ушла в сугроб совсем рядом с моими ногами, мимо меня мелькнула черная тень, затем хлопнула дверь автомобиля и заревел мощный двигатель. Я, не веря, что жив, осторожно приподнял голову над снежным бруствером. Впереди на дороге мотылялся из стороны в сторону, мигая рубинами «стоп-сигналов», здоровенная корма джипа с приоткрытой задней дверью, а черное пятно, стелясь над дорогой, металась слева от машины, примеряясь запрыгнуть в нутро салона. Джип в очередной раз мотнулся влево вправо, распахнутая дверь закрылась, а черная тень истеричным лаем обматерив безумную машину, пробежала несколько шагов, после чего развернулась и усталой трусцой двинулась в мою сторону.