Старший оборотень по особо важным делам
Шрифт:
Когда они поднялись на этаж, Шилов и Скрябин уже стояли перед железной дверью квартиры Пистона.
– Стас, перекрой выход, – распорядился Роман, и Скрябин спустился ниже.
Немного оклемавшийся Кузя проводил его подозрительным взглядом – внешний вид Скрябина был довольно «бюджетным», на бандита он совершенно не походил, и спросил:
– А вы точно не из милиции?
Шилов выдернул из-под куртки «беретту»:
– Ты такие пушки у мусоров когда-нибудь видел?
Кузя позвонил в дверь.
– Кто?
– Это я, Кузя! Я пришел для Юрки взять. – Как
Пистон отомкнул замки, начал открывать дверь. Шилов рванул ее на себя, ударил Пистона, втолкнул в квартиру. Подсечкой сбил на пол, перевернул мордой вниз, заломил руку к затылку:
– Лежать, тихо!
– Вы чего, охренели? – Пистон задергался, и пришлось сильнее надавить ему на руку и ткнуть в лоб пистолетом.
– Товар где?
– Что? Вы чего, не знаете, на кого я работаю?
– А нам по барабану, – присев рядом на корточки, Джексон взял какие-то ножницы, валявшиеся на тумбочке у стены. – Сейчас ухо отрежу...
В подтверждение слов он действительно оттянул ухо Пистона и пощелкал ножницами, касаясь кожи их холодными кончиками.
– Ты чего?! Не надо! Ты чего? В рояле!
– Что?
– Товар в рояле, бабки в комоде!
Приоткрылась дверь одной из комнат, Шилов увидел перепуганное женское лицо.
– Стас! – крикнул он.
Девушка отпрянула, заперлась в комнате на задвижку и, пока Скрябин вламывался к ней, успела позвонить. Стояла с телефоном у окна и истерично кричала:
– Приезжайте скорее, они Лешу бьют!
Пока Скрябин отбирал телефон, она несколько раз ударила его по рукам и попыталась лягнуть. Пришлось не слишком деликатно усадить ее на пол и пристегнуть наручниками к батарее. Дернувшись и убедившись, что освободиться не выйдет, девушка с ненавистью посмотрела на Стаса:
– Вы не имеет права, у меня мама работает в мэрии. – Кажется, она уже поняла, что имеет дело с милицией, а не с налетчиками.
– Да хоть в Госдуме...
Квартира Пистона представляла собой смесь роскоши и убожества. В некоторых местах царила непролазная грязь, в других было чисто прибрано. Дорогостоящая аппаратура стояла на каких-то кустарных подпорках и тумбочках, будто принесенных со свалки. Одежда и висела в шкафу, и валялась по углам, и свисала с поломанных стульев. В двух комнатах был сделан недешевый ремонт, в третьей, с протекшим потолком и драными стенами, пылилась всякая рухлядь.
Венцом интерьера был черный рояль, внутри которого и нашли множество пакетиков с героином. Такого количества доз хватило бы, чтобы осчастливить половину района. Роман подумал, что у Пистона должна быть очень надежная «крыша», если он хранит дома такое количество дури. И что не скажи он им, где искать, они могли бы до вечера проковыряться с осмотром.
– Джексон, а ну-ка пристегивай этого любителя кайфа наручниками к батарее и вызывай понятых.
– А ты чего, из ментов, что ли? – Пистон вытаращил глаза и дернулся, но Джексон тычком в грудь усадил его в нужное положение и защелкнул «браслет»; не обращая на это внимания. Пистон продолжил: – Дайте
– Катька Зеленцова когда у тебя затаривалась в последний раз?
– Не знаю, первый раз слышу.
– Пистон, у тебя здесь товара на тысячу доз. – Шилов взял его за ворот рубахи, приподнял. – Тебя посадят, посадят по-крупному...
– Ты докажи! Кузю взяли? Так Кузя – шиз, он на учете состоит. А ко мне вы по беспределу ворвались. Ордер, ордер где?
– Посадят, Пистон, не волнуйся.
– Не Пистон, а Леонид Григорьич...
– Что-то ты сильно борзый, дядя, – Джексон железными пальцами взял его губы в щепотку.
Пистон дернул головой, промычал:
– Я буду жаловаться.
Раздался требовательный звонок в дверь, сопровождаемый криком:
– Открывай! Милиция!
Джексон отпустил Пистона, и тот мстительно прошипел:
– Сейчас вам все объяснят.
– Сиди тихо! Стас, присмотри здесь за ними. Джексон, в коридор, – Шилов, доставая «беретту», выскочил из комнаты первым, и как только Джексон занял позицию, на которой его нельзя было увидеть с лестничной площадки, открыл дверь.
В квартиру шагнул стриженый налысо крепкий мужик в кожаной куртке. В руке у него был «макаров», который он мгновенно направил на Шилова:
– Все на пол, милиция! Брось пушку, придурок!
– Сам такой! Майор Шилов, убойный отдел главка.
И «макар», и «беретта» были направлены в головы. Срезы пистолетных стволов разделяло не больше полутора метров. Предохранители сняты, курки взведены...
– Тогда я – министр внутренних дел! – В квартиру ворвался еще один.
– Что-то я ментов с такими волынами не встречал, – сказал первый, косясь на «беретту».
– А с такими? – Двери комнат, расположенных по разные стороны коридора, распахнулись одновременно, и в дело вступили Джексон и Скрябин.
С лестницы донесся топот ног и, стволом в спину толкая перед собой мужика с поднятыми руками, появился Соловьев.
– Ну, у нас тут и вестерн, – сказал он с нервной усмешкой.
Лысый покосился на Стаса, на Джексона, в зеркале увидел Соловьева. Оценил, что их окружили и вдвое превосходят в огневой силе. Сказал:
– Ксива в левом кармане.
Джексон отобрал у него пистолет, залез в куртку, достал бордовую книжечку. Отступил на прежнее место, прочитал:
– Майор Глотов Олег Аркадьевич, начальник отдела Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
– А вы? – спросил Шилов двух остальных.
– Капитан Елисеев.
– Капитан Лунгин.
– Мы вас чуть не застрелили.
– А мы вас, – отозвался Глотов с нервной усмешкой. – Пушку можно забрать?
– Позже. Мы работаем, а вы здесь как оказались?
– Им девка позвонила, я слышал, – объяснил Скрябин.
– Ну?.. – Шилов вопросительно посмотрел на Гло т о в а.
Тот со злостью ответил:
– Чего – ну? Сам все понял уже. Пистон – наш барабан.
– Неслабый барабан с таким количеством дури, – ухмыльнулся Джексон, поигрывая трофейным глотовскиим пистолетом. – Он вам что, на колумбийские наркокартели стучит?