Старший ученик

Амврелий Марк

— Спасибо, командир.

— Да какой уж теперь командир, теперь это твоё бремя.

— В моей голове ты так и останешься. Да и у остальных, коль придётся пересечься.

— Спасибо.

— Да что я… Ладно, командир, я побежал, пойду изучать задания, удачи.

— И тебе того же.

Рогнарёк ушёл, я же открыл чат группы и отписался.

«Парни, девушки, я с вами прощаюсь. Всех люблю, всех обнял»

В ответ я прочитал огромное количество приятных слов, отвечать не стал, не нашёл нужных слов. Но нажимал на кнопку выхода из группы, с некоторой грустью.

Но не смотря на минорные ноты настроения, я при этом испытал удивительное облегчение. Груз ответственности спал с плеч, по ощущениям я будто бы вернулся в свои года. Процесс постоянного анализа, переживаний за кого-то остановился, и я вдохнул полной грудью.

И тут в мысли ворвался Тигрил.

— Ты чего загрустил?

— Да так, в мороженное горчица попала.

Тот встрепенулся, решив уже выяснять отношения, но вовремя понял, что это отговорка.

Доели мы в тишине, за это время рефлексия ушла, так что к наставнику мы выдвигались уже в приподнятом настроении.

Берейтора мы нашли в кабинете. Дверь была открыта, так что я видел картину внутри. Он сидел у окна, щёлкал семечки и ворчал себе под нос. Услышав, мой стук о дверной косяк обернулся, после чего закинул семечки в карман.

— Пришли, значится?

— Так точно.

— Вот и отлично.

Он стал выходить, я посторонился, пропуская его, когда же он почти прошёл, резко остановился и сделал шаг назад, уставившись на мою грудь.

— Учитывая, что я участвовал во всех конфликтах, за которые выдавались подобные награды, да и ты для них слишком молод, предположу, что эти рассказы про защитников от волколаков про вас.

— Про нас. Мы не в полном составе, но про нас.

— Понятно. Идите за мной.

Что ему было понятно, я абсолютно не представлял, однако за ним последовал. Ничего, тройку дней потерпим, дальше будет проще. Впрочем — это не точно.

Винтарий Красникович привёл нас на конюшню, где подозвал одного мужичка.

— Юрка, твоя задача научить их взнуздывать лошадь и осёдлывать. Чтобы могли с закрытыми глазами это сделать, понял меня?

— Сделаю всё в лучшем виде, Винтарий Красникович, можете на меня положиться!

— Уже положился. Как научатся — придёшь в кабинет и доложишь.

Мужичок счастливо улыбнулся.

— Не подведу! Всё сделаю! Смогут лошадь оседлать даже в состоянии, когда идти не смогут, вот у…

— Ты мне тут не лясы точи, и зубы нехрен скалить, я тебе не жена. Дело делай.

Выдав словесную оплеуху, старик ушёл, оставив нас с Юркой, что не очень-то тянул на специалиста. Но я прекрасно помнил о том, что внешность обманчива, и раз нас поручили ему, значит точно сможет всё объяснить.

И он объяснил, да ещё как! Стоило мужичку прийти в себя, как постепенно полился поток информации. Сначала неуверенно, но чем больше он приходил в себя и свыкался с нами, тем увереннее был голос, более точны фразы. Он даже чем-то на лектора института стал походить, что так-то ничего себе.

Каждая часть амуниции лошади была показана, разобрана в мельчайших деталях. Было объяснено как работая всё само по себе и в совокупности с другими

частями амуниции. Как всё это работает в сумме. Затем было показано, как всю эту амуницию водрузить на лошадь и правильно закрепить. Отпустил он нас лишь тогда, когда мы без запинки назвали каждую часть экипировки, самостоятельно несколько раз взнуздали и провели седловку, да не абы как, а выполнив каждое действие с нужной стороны, в правильной последовательности, закрепив всё так, чтобы и не болталось, и лошадь не покалечилась в процессе. В общей сложности, заняло всё два с половиной часа, но напрасно они не были потрачены, это уж точно.

Оседлать кобылку нам не разрешили, сказав, что только в присутствии мастера, да и не эту. Мол это просто старая спокойная кляча, на которой можно нормально потренироваться в снаряжении амуниции. Так что велено было разобрать всё, и ждать Винтария Красниковича.

Прибыл он достаточно быстро, мы даже не успели разложить амуницию по местам. Он понаблюдал за тем, как мы всё разбираем, после чего приказал.

— Идём.

Он нас отвёл в конюшню, после чего по какой-то ему одному ведомой системе расставил перед стойлами с лошадьми, после чего принялся инструктировать.

— Как подойти к коню вас инструктировали. Но это вовсе не значит, что любой конь ваш примет. Если конь почувствует слабину — вам будет плохо. Это не та старая кобылка, это настоящие боевые жеребцы. Вам надо быстрее научиться, так что давайте, привыкайте сразу к нормальному коню. Он будет вас испытывать, и если посчитает недостойным, то в лучшем случае ляжет под вами. Знакомьтесь. Амуниция коня висит внутри, она его, настроена под него, так что экипировать будет проще. Как посчитаете, что готовы — входите внутрь, экипируйте.

Я посмотрел на коня. Прекрасный белый жеребец, что сейчас склонил голову набок, изучая меня. Удивительно умный взгляд, в котором я не мог прочитать его отношение ко мне. Простояв минут перед ним, я вошёл внутрь. Может это неправильно, но нельзя знакомиться со зверем, что находится взаперти, а ты нет. Подойдя к его морде, я провёлся по жёстким волосам.

— Здравствуй, я — Икер.

Только я произнёс фразу, как тут же полетел через всё стойло. Конь просто боднул меня своей мордой, отправив в полёт. Ко мне тут же понёсся Тигрил, но я поднял руку.

— Назад. Я сам.

В том, что он сможет справиться с конём чисто физической силой, я даже не сомневался, силы в нём немерено. Но это должен сделать я сам, иначе, нутром чувствовал, всё будет в пустую. Нет, конь, скорее всего меня даже покатает, а может просто ляжет, но мне нужно не это. Губы кровоточили, с носа кровь капала на пол, но это всё неважно. Я встал, вернувшись на то же место. Хотел что-то сказать, но вновь отправился в полёт.

Этот удар был куда сильнее. Спина болела, на лице, казалось, не осталось живого места, левая рука отсохла, я её не чувствовал, не мог управлять. Позже будет болеть нещадно, но это не важно, разберусь. Внутри пылал гнев, я чувствовал, что вот-вот прорежется огненный взгляд, но сейчас не время, это не то, что нужно.