Старуха 4
Шрифт:
— Это я, пожалуй, поддержу. Две дивизии КГБ помогут сохранить общественный порядок, а кормить тех, кто работать не желает — это вообще преступление против социалистического строя. Что-то подписать нужно?
— Нет, это был один лишь вопрос. Еще она предлагает потихоньку начать копать канал от Иртыша к Караганде, там ведь тоже воды потребуется скоро гораздо больше — а туда тоже люди нужны будут. И канал рыть, и местность вокруг него обустраивать.
— А на этот канал мы денег-то найдем?
— Куйбышев говорит, что в бюджет на следующий год он уже определенные средства на такую стройку заложил, а тебе я сказал,
— Сказал. И сказал, что вроде понял.
— Ну так вот: я даже не буду спрашивать, откуда она узнала… В общем, она предложила… сам читай.
— «Ни при каких условиях не присоединять прибалтийские республики к СССР». Интересно, конечно… интересно, откуда она узнала…
— Как она делает выводы из общедоступной информации, мы увидели, поэтому именно это на самом деле неинтересно. Там интересно дальше: она пишет, что когда эти республики присоединятся к Германии в войне против СССР, то тогда СССР со спокойной совестью и в полном соответствии с международным правом эти территории аннексирует, а населению воздаст по заслугам.
— Если присоединятся…
— А она пишет «когда». То есть у нее и сомнений в этом нет. Но там дальше интересно: она предлагает начать наем рабочих из этих стран на наши, советские заводы. Исходя из собственных выводов о том, что среди прибалтийского пролетариата сильны просоветские настроения, а вот среди мелкой буржуазии, включая крестьянство, настроения наоборот, откровенно фашистские. И пишет, что такое решение даст нам еще больше повысить обороноспособность СССР, а параллельно мы сможем готовить уже полностью советские кадры для управления этими территориями после аннексии.
— Она — большая оптимистка…
— Я тебя и пригласил, чтобы серьезно эту идею обсудить. Возможно, не сегодня, но в ближайшем будущем.
— Давай именно в ближайшем, а пока… я завтра проработаю вопрос насчет вербовки польского наследия на стройки канала и совхозов, потом с Валентином обсужу потребность в промышленных рабочих…
— Старуха предупредила, что исключительно на предприятия, не входящие в систему НТК или военпрома.
— Это понятно… еще кое-что с Куйбышевым утонить надо… как насчет субботы?
— В субботу после обеда, договорились…
Павел Осипович Сухой к Вере Андреевне Синицкой относился несколько настороженно. То есть он прекрасно знал, что выделением ему собственного КБ он именно ей и обязан, и работать теперь стало гораздо проще (и интереснее, чего уж там скрывать), но кое-что ему все же не нравилось. Прежде всего то, что разработанные в его КБ военные самолеты в армии и не применялись! То есть применялись, но исключительно в войсках КГБ — а там много самолетов вообще не требовалось, поэтому и производство самолетов было крайне невелико.
Вторым серьезным недостатком он считал то, что по сути для производства новых самолетов строились и новые заводы, причем в каких-то исключительно глухих закоулках Советского Союза. Последней машиной, которая строилась хотя бы в городе, был И-14 Тип 6 (такой же, как и Тип 4, только уже наполовину изготавливаемый из 'черного текстолита). Ну есть же очень неплохой завод
Хотя, подумал Павел Осипович, в очередной раз глядя из окна самолета на заснеженный аэродром, могло быть и хуже: вот у «коллеги по несчастью» Володи Мясищева вообще половина мощностей завода в Воронеже не самолетами была загружена, а занималась изготовлением огромных лопастей для электрических ветряков — а тут, хоть и маленький, но полностью свой завод… который всё, то есть вообще всё, включая продукты рабочим и даже спецовки получал по приказам Веры Андреевны, которая теперь вообще в Москве безвылазно сидела и понятия, скорее всего, не имела о том, что на производстве здесь творится…
А Вера Андреевна в это же время ругалась с Лаврентием Павловичем по поводу докладной записки, которую, по просьбе Валентина Ильича, составил как раз товарищ Мясищев:
— Лаврентий Павлович, каждая советская женщина имеет гарантированное нашей Конституцией право ни хрена не делать, находясь в декретном отпуске. Я, между прочим, тоже женщина, и тоже советская…
— Антисоветская ты женщина! Ну пойми, кроме тебя ведь никто придумать не может, как этот чертов текстолит быстро производить вчетверо больше. А если с Воронежского завода снять программу по производству лопастей для ветряков…
— Ну и снимайте, я-то тут причем? Я, если вы забыли, химик…
— Мясищев с Петляковым и Ветчинкиным просчитали и сконструировали лопасть не алюминиевую на титановом каркасе, а целиком текстолитовую. В «Химавтоматике» инженеры, включая и твоего мужа, кстати, тоже, что нужно подсчитали: такая лопасть будет стоить почти вдвое дешевле металлической, а новый завод, который сможет их делать вдвое больше, чем сейчас делается в Воронеже, можно выстроить и запустить вообще за полгода.
— Стройте, запускайте.
— Но сейчас производимого углеволокна хватает только на производство самолетов новых, ну и скрипок, так что чтобы все это проделать, нам нужно углеволокна минимум вчетверо больше делать!
— Ну и делайте! Там сидит такой парень, Слава Бачурин его фамилия — так вот он вам подробно расскажет, что ему для увеличения производства нужно. Ко мне-то вы чего пристали? Я в декрете. Повторяю по слогам, если кто не разобрал сразу: в дек-ре-те!
— Старуха, успокойся, никто тебя из декрета на работу не потащит. И вообще, я пришел только совета у тебя спросить, по-соседски, так сказать. С товарищем Бачуриным мы уже побеседовали, все вопросы выяснили. И поняли, что нам потребуется для увеличения производства углеволокна почти полтора года. И еще поняли, что быстрее это проделать не получится, хоть там все наизнанку вывернись… и здесь тоже. Поэтому я всего лишь прошу: подумай, чем это углеволокно заменить можно. Может, какие нитки синтетические вроде араминовых… хотя их тоже недостаточно производится…