Старые, добрые

Гарыч Ка

Ради себя.

Ради любимого.

С двойным запасом

Всю зиму мечтал о черешне. Представлял россыпь розово-лучистых ягодок, вспоминал сладковато-нежный вкус, воображал как отрываю черенок, не спеша кладу ягоду за ягодой в рот...

Попытки купить в «Перекрестке» или «Седьмом Континенте» зимнего урожая – «свежую» черешню, окончились неудачей: прекрасный товарный вид не мог исправить вкуса ваты во рту.

Вчера,

в один момент и по всему городу, вдруг настал ее сезон. Мечта исполнилась. От жадности купил пять килограмм черешни и еще килограмм клубники.

До чего же вкусная, зараза! Вывалил в тазик, пять минут под проточной водой и на стол! Через полчаса, вместо черешни, на столе высилась гора черенков и косточек. Грамм двести ягодок по причине помятости, избегли участи быть съеденными.

– Я в какой-то книжке читала, что действительно подвижным языком можно назвать только тот, владелец которого может без помощи рук, используя только язык, завязать из черенка вишни или черешни обычный узел, – глубокомысленно изрекла супруга, вертя между пальцев черенок, от только что съеденной ягодки.

Плохо она знала мою семейку! Сестра, маман и я, тут же засунули по черенку в рот и стали делать круговые движения челюстью, дабы завязать узелок и носить гордое звание человека хорошо владеющего языком. Был бы рядом папа, бабушка и дедушка, они занялись бы тем же!

Минуте через пять мама сдалась. Выплюнула черенок и стала наблюдать за потугами детей.

На десятой минуте сестра доложила, что соответствующим образом наложила один хвостик черенка на другой. Осталось только просунуть один из концов в получившуюся петлю... К тому времени того же самого я достиг уже минуты как две.

Еще через три минуты, сестра чуть не захлебнувшись обильно выступившей слюной, сдалась и предложила сделать тоже самое мне.

Вот еще! Я кто? Баран. То есть овен. А значит по определению упрям. Вот и буду вязать.... пока не завяжется язык.

Как только я это пробурчал сородичам, мой язык уже начинающий от чрезмерного напряжения опухать, согнувшись буквой «зю» протолкнул хвостик черенка в петельку... От радости свершенного, и осознания того что муки мои прекратились, я открыл рот.... И узелок развязался.

– Вы видели!? Не говорите мне, что вы не видели! – с побледневшим лицом обратился я к родственникам.

– Да ничего мы не видели... Я вообще в другую сторону смотрела... Да не завязал ты ничего. Невозможно это, – услышал я в ответ от старательно прячущих глаза родичей.

– Нет! Я этого так не оставлю! Я докажу вам!

Со злостью засунул другой черенок в рот и яростно стал двигать челюстью.

Язык уже плохо слушался и сопротивлялся измывательствам. Я мысленно сказал языку что если он меня подведет, то я его натурально в задницу засуну. Язык обиделся. Но стал подчиняться.

Еще пять минут мучений... И я сделал это! Я завязал его!

Крепко зажав зубами, чтобы снова не развязался, я радостно промычал об этом собравшимся вокруг. Они сделали вид, что не поняли меня. Я начал мычать на октаву выше, активно при этом размахивая руками.

Родные усиленно делали вид, что они глухонемые и слепые в придачу, и вообще страшно занятые сейчас люди.

Вот

ведь! Я зря мучился что ли?! А ну! Всем смотреть на меня – мысленно (рот-то занят) проорал я.

Они услышали.

Я осторожно разжал зубы и аккуратно, двумя пальцами ухватившись за концы черенка, вынул его изо рта.

Черенок, как и задумывалось, был завязан на двойной узел.

Язык, впрочем, тоже.

Но насколько-же я хорошо им владею, а! Лучший. Черт, больно-то как... 

Дед Мороз

Первая попытка переодеться потерпела фиаско: сначало я запутался в шубе, потом не смог разобраться с подарками из-за недостатка места, и в конце-концов, не смог натянуть валенки, которые в подрулевом пространестве автомобиля просто не помещались. Зажав зубами пакет с черепахой, руками шубу и другую часть подарков, между ног валенки с засунутым париком я, словно утконос, заскользил к подьезду.

На втором этаже было темно.

"Так даже лучше" - подумал я и приступил к процессу переодевания с новыми силами. Шубу одел на зимнее пальто, повязал кушаком, сделал попытку одеть валенки - шуба не давала согнуться. Снял шубу. Одел валенки. Одел шубу. Начал натягивать бороду. Руки из-за шубы не поднимались выше плеч. Снял шубу. Одел бороду и парик. Блин! Забыл про накладные брови! Снял парик, наклеил брови. Одел парик, шапку и шубу. Уф, жарко!

Развернул мешок, из пакетов начал перегружать подарки. Зазвонил мобильный. Снял шубу, шапку и парик. "Ну где ты там застрял?" - поинтересовалась супруга. "Ты не поверишь! Пробки на дорогах. Этот город сходит с ума перед новым годом. Скоро будем!" - и отключил телефон.

Сложил подарки в мешок. Черепаха не помещается! Мммать! Сминая банты и ленты запихнул. Спина уже мокрая, трусы от пота можно выжимать. Одел парик и шапку. Открылись двери лифта.

– Ой! Кто это?
– не узнала меня соседка.

– Молчать!
– сказал я угрожающим голосом и начал натягивать шубу.

– Как у вас тут все интересно...
– пробормотала соседка пробираясь через разбросанные по лестничной площадке пустые пакеты и части одежды.

Собрал все пакеты в одну большую кучу и свалил в углу. Со лба сорвалась капля пота и накладная бровь. На трясущихся ногах подошел к наружней двери квартиры. Поднес руку к звонку. Стремно. Колотит всего! Нажал на кнопку. Открылась внутренняя дверь. Шаги. Звук замка внешней двери. Расширяющаяся щель света. Парик лезет в глаза. Мысли прочь! Вперед!

– Здравствуйте дети!
– ребенок в квартире один - дочурка в красивом новогоднем платье стоит и хлопает глазками. Заранее подготовленный и разученный текст сквозняком вынесло из головы. Хорошо, голос не дрожит, помогли курсы ораторов. Все же голос мне там поставили хорошо.

– Здравствуй, Дедушка Мороз!
– хором ответили дочурка и бабушка. По косяку кухонной двери медленно сползала супруга. Эти глаза... беззвучные рыдания гогота... нда, это много стоит. Сюрприз удался.

– Как тебя зовут, внученька?