Старые истории
Шрифт:
— Попробуй, это они делают очень вкусно.
Анна Павловна попробовала — и правда, вкусно. Тут к ним сунулся было официант с подносом, уставленным крохотными рюмочками, на дно которых были накапаны горячительные напитки.
— Боже мой! Алкоголь! — Анна Павловна в ужасе закатила глаза.
Могучая красавица махнула официанту рукой, удаляя его.
— Это же капиталистическое государство. Им плевать на здоровье нации.
— Нашей.
— Держись, Анна, больше мужества. Не поддадимся. Тебе пепси или фанту?
— Пепси.
— Врут. Я пробовала — не получилось. Пепси так пепси, давай.
Опрокинули по бокальчику.
— Не кисни, — посоветовала соседка. — Отдыхай, развлекайся. Это мужчины пришли сюда работать, а мы — для удовольствия. Ты Ряхина не видела?
— А кто это?
— Из коммунального комитета.
— Господи, зачем он тебе?
— Пусть в хорошую сауну устроит. Меня и приятельниц.
— А это не из пушки по воробьям?
— Да наплевать мне. Обещал — пусть сделает. Ты к нам не хочешь присоединиться?
— Не хочу. Я в Ямские хожу, в обычную парную, русскую.
— Тогда ходи грязная.
— Ряхина сняли недавно, — пробасил какой-то тощий человек, стоявший впритирку к Анне Павловне и поэтому не могший не слышать их легкомысленного разговора.
— А кто там теперь? — живо поинтересовалась соседка.
— Не в курсе.
— Вот, черт, осложнение.
— Я попробую достать тебе телефон Ряхина, — сочувственно сказала Анна Павловна.
— А на кой ляд он мне нужен? Мне требуется не лично Ряхин, а человек, работающий Ряхиным. Ничего, отыщу.
— Вспомнила я его.
— Кого?
— Да Ряхина же. Такой бугай широкоплечий. Все время рассказывал о вкусовых особенностях различных напитков.
— Слушай, что ты привязалась к этому Ряхину? Нет его и нет.
Анна Павловна перелопатила в уме сказанное и пришла к выводу, что красавица права.
— Пошли к космонавтам, — позвала соседка.
Астролетчики стояли отдельной дружной стайкой, приветливо раскланиваясь с гостями.
— А вот и мы, — обрадовала их седокудрая Диана-охотница.
— Вы, как всегда, бодры и веселы. Откуда силы берете? — улыбнулся Диане летчик с двумя Звездами Героя, ни лица, ни фамилии которого Анна Павловна не знала. Ее легонько приобнял за плечи генерал — этого она как раз знала:
— У меня с вашим мужем встреча назначена. Он не забыл?
— Не знаю, но обязательно напомню.
К ним предупредительно наклонился официант, предлагая пресловутые напитки. Все любезно поблагодарили и отказались. Кроме одного полковника, который потянулся было к подносу, но рука его была немедленно перехвачена в полете и водворена на место супругой.
— Вот черт, — сконфуженно сказал космонавт. — Павловский условный рефлекс сработал.
— Из вас эти рефлексы когда-то вытравишь, — засмеялась супруга. — За вами глаз да глаз нужен.
— Их даже на войну нельзя одних отпускать, — подарила
— Только в космос. Там режим и баб нет.
— Есть, но мало. А это значит много, — резюмировала Анна Павловна.
— Други, не пора ли по домам? — спросил генерал.
— Рано, мы здесь меньше часа. Еще минут двадцать надо бы продержаться, — сказал неизвестный Анне Павловне Герой.
— Мы с вами раскланиваемся, — сказала соседка. — Где мой Гераклыч? — она закрутилась на месте. — Пойдем, Аня, мужей отыщем.
Но прежде чем искать мужей, она подтащила Анну Павловну к заставленному бутылками и фужерами столу и, изучив ассортимент, дала указание хорошенькой девушке в наколке и крахмальном фартучке налить сок из фруктов, названия которых ни та, ни другая даже не слышали.
— Это нам с тобой на дорожку, — пояснила Диана Анне Павловне.
С бокалами в руках, прихлебывая на ходу вкусный напиток, вернулись к своему столу. Анна Павловна уже откровенно озиралась. Пожав руку соседке, плечом вперед, легонько раздвигая окружающих, она решительно двинулась на поиски и нашла Ивана Васильевича в обществе красивой поэтессы, которая аж заходилась от смеха, выражая этим полное одобрение тому, что нес ей кавалеристый Иван Васильевич.
«Смотри не лопни», — подумала-пожелала Анна Павловна, не без труда подавляя в себе порыв немедленно зверски убить поэтессу, чем и обезглавить советскую поэзию, потом вспомнила о корнях своих, каких она кровей, собрала волю в кулак и выдавила гримасу, которой надлежало сойти за улыбку.
— Ты знакома с Агнией Ростиславовной? — спросил Иван Васильевич. — Мы с нею вместе ездили во Вьетнам. Хочу представить тебе ее как отличного человека и очаровательную женщину.
Анна Павловна потрясла вялую руку очаровательной женщины.
— Мы как-нибудь соберемся, и Агния Ростиславовна почитает нам свои стихи. Помните, как вы читали в вагоне, когда из Ленинграда возвращались? Делегация Москвы была на юбилее Ленинграда, — объяснил он Анне Павловне. — В семьдесят восьмом. Все набились в одно купе, и Агния Ростиславовна декламировала ночь напролет.
— То-то ты тогда таким синим домой вернулся, — заметила Анна Павловна, сверкнув недобрым глазом. И допила свой экзотический сок.
Сообразительный Иван Васильевич обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Рада знакомству, Агния Ростиславовна, — сказала Анна Павловна, еще раз тряхнув аморфные пальцы поэтессы. — До свидания. — И увела ловеласа.
Народ начинал расходиться. Посол уже занял свое место при выходе, прощаясь за руку с отбывающими. Иван Васильевич попросил распорядиться объявить в микрофон номер своей машины, чтобы не плутать в растревоженном муравейнике автомобилей, и они уехали домой.
— Устала? — спросил заботливо Иван Васильевич, когда они наконец впали в квартиру.