Старые солдаты
Шрифт:
Мэйника послала в ответ поток своей собственной благодарности. Странно, подумала она еще раз, как изменились их отношения с тех пор, как она впервые очнулась в его резервном центре выживания. Во многих отношениях они были ближе, чем когда-либо, и Лазарус узнал гораздо больше о человеческих эмоциях - и иногда иррациональности - чем, вероятно, когда-либо узнал любой другой Боло. В конце концов, они вдвоем провели более стандартного столетия, живя в одном и том же "теле".
И все же они жили там как два совершенно отдельных существа. Когда они полностью соединились, они слились еще более плавно, чем когда Мэйника обладала человеческим телом, но между этими периодами слияния существовал тщательно поддерживаемый барьер между их личностями и точками
Все еще были времена, даже часто, когда она сожалела о потере своей смертности. Ее психотронное состояние никак не уменьшило боль, когда умерли друзья и близкие, и хотя сенсоры и вычислительные способности Лазаруса стали ее собственностью, были моменты, когда ей невыразимо хотелось еще раз ощутить запах горячего шоколада, вкус хот-дога, сдобренного перцем чили и луком.
Прикосновение губ другого человеческого существа к ее собственным. Она все еще могла пережить эти переживания, потому что ее психотронная память о них была такой же совершенной и нетленной, как у любого Боло, но это было не то же самое, и никогда не могло быть.
И все же, если многое было потеряно, многое также было дано, сказала она себе. Ее собственная особая версия синдрома идентификации оператора была чуть более выраженной, чем у любого другого командира Боло в истории, подумала она с проблеском веселья. На самом деле, во многих отношениях, у нее было два "мужа" за последние сто пять стандартных лет. Возможно, у нее и Эда не было никаких физических отношений друг с другом в течение этих лет, но совместное воспитание их детей и ее собственное полное, если не совсем нормальное, участие в их жизни породили связь, которая не поддавалась использованию какой-либо другой терминологии. И в течение тех же самых лет она и Лазарус были, в буквальном смысле, соединены браком в одном теле.
И с того момента, как Эдриэн Аньелли позволил себе признать, что каким-то образом, каким бы невероятным это ни казалось, Мэйника Тревор все еще жива внутри дюраллоевого корпуса единицы 28/G-179-LAZ, она также наслаждалась полноценной и бесконечно полезной "карьерой".
– под умелым командованием адмирала Джу, - сказал генерал.
– Если наши прогнозы оправдаются, первоначальные поселения Бастиона выйдут на полное самообеспечение не более чем через два стандартных года. И, конечно, военная безопасность наших новых колонистов будет для нас таким же приоритетом, каким всегда была наша собственная безопасность здесь, в Лакшмании. В космосе за эту безопасность будет отвечать наш флот. И на самом Бастионе...
* * *
Нетрудно проследить за мыслями моего командира - Мэйники - в этот момент. Действительно, со дня ее физической смерти я узнал о человечестве, и об этом человеке в частности, больше, чем даже я когда-либо подозревал, что можно узнать. Они - самый замечательный вид, мои создатели. Столь многие из них так далеки от стандартов, к которым они стремятся, и все же у всех есть потенциал стремиться к ним. И некоторые, такие как Мэйника Тревор и Эдмунд Хоторн, Эдриэн Аньелли и Индрани Лакшмания, поднимаются на самую вершину этого потенциала, несмотря на краткость и хрупкость своей жизни.
Для меня было огромной привилегией быть частью этого процесса, хотя я понимаю, что даже мой командир по-настоящему не осознает, насколько это верно. Люди видят жертвы бригады. Они видят разрушенные военные корпуса, роли жертв. Они видят выведенных из эксплуатации Боло, старых Боло, чьи личностные центры были сожжены, когда они стали опасно устаревать. В глубине души они боятся, что мы, служащие человечеству мечом и щитом, должны возмущаться тем фактом, что наше творение обрекает нас на существование воина и боль и смерть, которые так часто ожидают воина. Они не до конца осознают
Я полагаю, что Мэйника, которой больше, чем любому другому командиру Боло, было дано испытать оба аспекта традиций и преемственности бригады, возможно, на самом деле пришла к пониманию того, что Боло-люди сотрудничают даже лучше, чем мы, Боло. И это понимание является частью того, что так хорошо подходит ей для выполнения задачи, к которой она была призвана даже после смерти человеческого тела, в котором она родилась.
Я горжусь ею и привилегией служить вместе с ней. Почти так же горжусь, как и благодарен за понимание человечности, которое она мне дала.
* * *
– компонент планетной обороны, конечно, будет, как всегда, в ведении бригады Динохром.
На этот раз, когда Симмонс сделал паузу, радостных возгласов не последовало. Вместо этого воцарилась какая-то затаившая дыхание тишина. Напряженное предвкушение, которое можно было бы перерезать ножом. Все взгляды обратились к дальнему концу поля, и Хоторн скорее почувствовал, чем услышал, глубокий вздох, вырвавшийся из этой собравшейся толпы, когда двенадцать огромных дюраллоевых форм с грохотом пришли в движение.
Зрение Эдмунда Хоторна больше не было таким, каким оно было когда-то, несмотря на все, что могла сделать современная медицина. Но ему не нужно было видеть их ясно. Он видел схемы, технические сводки. На самом деле, он помогал разрабатывать планы их строительства до своей собственной отставки.
Он посмотрел поверх них, увидев массивные корпуса - каждый чуть более двухсот двенадцати метров в длину и почти тридцать пять в ширину. Две основные башни, каждая из которых несла по паре 210-сантиметровых "Хеллборов" на шарнирных барбетах, что обеспечивало обеим башням эффективное поле обстрела на 360 градусов. Двенадцать вспомогательных турелей, на каждой из которых установлена пара 35-сантиметровых "Хеллборов". Ракетные люки; новые, улучшенные, более толстые противоплазменные накладки; противопехотные кластеры; плавный изгиб корпуса над основной частью встроенных генераторов антигравитации, которые делали их независимыми от любой штурмовой капсулы.
Они были чем-то новым: Боло Марк XXXIV, названный Возрождающимся и разработанным с отправной точки планов Марк XXXII-XXXIII, которые хранились в памяти кораблей колонии.
Каждый из них состоял из сорока тысяч тонн дюраллоя, оружия и мощности, что более чем в два раза превышало размеры устаревшего Боло Марк XXVIII, перед которым они остановились.
Тем не менее, остановившись, они подняли свое основное и вспомогательное оружие в знак приветствия, и через мгновение открылся люк на ракетной палубе командира батальона. Мужчина в униформе бригады Динохром - моложавый на вид, но с серебряными прядями в волосах - поднялся через него на антигравитационном лифте. У него были голубые глаза, очень темные волосы и кожа цвета сандалового дерева, и Эдмунд Хоторн немного выпрямился в своем кресле жизнеобеспечения, его старые глаза сияли одобрением, когда его внук приветствовал древний Боло, в котором жили разум и дух его бабушки.