Старый дом под платанами
Шрифт:
– Да, конечно! Простите, но нужно срочно заканчивать проект! – К счастью, это было правдой.
– Значит, Вы уедете от нас? – округлила глаза блондинка.
– Конечно, нет, София, – снова вмешалась хозяйка дома. – Ведь Алекс программист и его работа не зависит от расстояния.
– А! Он работает на компьютере! Как я сразу не поняла! – и она с детской непосредственностью рассмеялась.
Попрощавшись, я с облегчением вышел из Музыкальной гостиной. Ну, уж нет. Там чай я больше не пью! Спасибо хозяйке этого дома, мудро и предусмотрительно, позволявшей своим постояльцем чаевничать в холле второго этажа и на Западной террасе. Впрочем, завтрак в постель – так же великое и ни с чем несравнимое баловство. Хвала
Поработав еще немного и выключив ноутбук, к назначенному времени я спустился к ужину в столовую, где познакомился с остальными обитателями дома: бухгалтером Семеном – бледным, худым мужчиной лет сорока пяти и дамой лет тридцати восьми, снимающей так же апартаменты, и уехавшей через два дня. Конечно, присутствовали госпожа Алиса и домоправительница Эва. Кэтти улыбнулась мне, как старому знакомому.
Ужин сопровождался пустыми, но добродушными беседами на тему погоды, предстоящей благотворительности, разговорами о нуждающихся детях-сиротах, безразличных чиновниках. Затем разговор плавно перешел к более приятным темам: о саде, городской выставке художников, на открытие которой была приглашена госпожа Алиса как меценат, о талантливых музыкантах и местном театре, посмотреть спектакли которого мне рекомендовали почти все присутствующие.
Следующий вечер я провел за игрой в карты с госпожой Алисой. Она поинтересовалась, как я отдохнул, понравились ли мне апартаменты. На что я с улыбкой ответил положительно, заверив ее, что все просто чудесно. Впрочем, домоправительница Эва, поздоровавшись со мной так же поинтересовалась, как я провел первую ночь. Взгляд ее показался слишком проницательным.
Кроме знакомых лиц за столом во время ужина присутствовала старая дама, похожая на бежевого, плюшевого мишку. Это была мать покойного мужа хозяйки – госпожа Матильда. Она была в том детском, но почтенном возрасте, когда люди не могут отличить прошлое от настоящего, а сон от реальности. К ужину она спускалась, как я позднее понял, по настроению, хотя всегда ссылалась на плохое самочувствие. Старушка почти не вылезала из кресла-каталки, но была весела и забавна. Она носила пастельных цветов платья, длинные бусы из жемчуга и маленькие головные уборы середины двадцатого века, из которых торчали перламутровые шляпные булавки и перья. Шляпки явно принадлежали ее матери или ей привозили их из антикварных французских салонов.
На третий день своего пребывания в городке, проснувшись рано утром, я снова вышел прогуляться и продолжить осмотр окрестностей. Все новое – притягивает. День был солнечный, но не жаркий. Легкий ветерок приятно освежал, и мое маленькое путешествие к реке дало много впечатлений и интересных снимков мобильным телефоном. На обратном пути, поднимаясь по лестнице к себе в апартаменты, у меня возникло дурное предчувствие. За мной словно кто-то следил. «Расшатались нервы» – подумал я. Но интуиция не обманула: в комнате на прежнем месте сидела девушка. За плотными шторами в затемненной гостиной она была хорошо видна. Словно соляной столб, я застыл на месте: «Неужели опять привиделась та же девушка?»
Неожиданно услышал ее голос, отражающийся как бы в моем мозгу: «Я не привиделась, но привидение. Живу здесь, в этом доме, как и раньше, когда имела плоть». Девушка отвечала на мои вопросы, не открывая рта: «Меня не следует бояться. Я не могу причинить Вам зло или боль. Ведь меня нет!»
«Кажется, я схожу с ума. Если бы Марго знала, до чего меня довела» – подумал я. «Вы в здравом уме, а Марго никогда не понимали, все это время, причиняя ей боль» – здесь же ответила гостья. «Откуда она знает о Марго?» – промелькнула мысль, и тут же услышал ее ответ: «Я знаю Вас лучше, чем Вы себя. Я ждала Вас. Звала. Вы пришли, потому что только тебе я могу открыть свою тайну, а затем покинуть этот дом». Она помолчала, посмотрела в сторону
В дверь постучали. Действительно, принесли завтрак. Я спросил у прислуги кто жил в этих комнатах раньше.
– Их сдают постояльцам, а раньше здесь жила племянница госпожи Алисы, рано ушедшая из жизни, бедняжка! – охотно объяснила горничная.
7
На следующий день, ужиная в столовой и, рассматривая картины, я едва не поперхнулся: напротив висел портрет вчерашней гостьи! Удивление усилилось, когда я понял, что девушка, изображенная на картине, в оставленном мною городском жилище, – так же была она! Здесь, на этом холсте – другой ракурс, иное платье, стиль другого художника, но это все же она, девушка-привидение! Откровение было тем более странным, что при встрече я не узнал ее. Страх – плохой партнер.
– Кто эта прекрасная девушка, изображенная на портрете? – Спросил я хозяйку дома, не забыв при этом похвалить ее вкус в отборе картин.
– Моя племянница Мария. – Сухо ответила она. Я понял, что большего не добьюсь и, оставил расспросы.
– Отче, в нашем доме не принято задавать такие вопросы! – возмущенно произнесла, госпожа Матильда. Все с удивлением, молча посмотрели на нее.
– Мама, это господин Алекс из Киева. Он программист.
– Не говори глупости, Алиса! – Старушка махнула рукой в сторону невестки. – Я знаю лучше тебя кто на самом деле господин Алекс, вернее, Алексий.
Кэтти слегка поперхнулась и закашлялась. Эва посоветовала запить водой, при этом бросив презрительный взгляд. Девушка извинилась, и инцидент на этом был исчерпан.
Через два дня за ужином я снова предпринял попытку узнать что-нибудь о племяннице госпожи Алисы. Непринужденно, словно вспомнив, сообщил, что несколько лет тому назад на аукционе в Лондоне приобрел портрет Марии. Это вызвало интерес.
– Когда Вы купили картину? – в голосе хозяйки дома послышалась тревога. Я ответил.
– Это было как раз перед ее пятнадцатилетием. Мария тогда училась в Лондоне в колледже искусства. – Констатировала факт Кэтти. – Жаль, я тогда ее не знала, так как пришла работать в этот дом немного позже, но все же успела с ней подружиться, когда она приезжала на каникулы.
Последняя фраза была адресована мне. При данном воспоминании секретаря, лицо госпожи Алисы стало серым и еще более непроницаемым, а тонкие губы управительницы Эвы превратились в нить. Кэтти прикусила язычок и низко склонилась к тарелке, словно собираясь зарыться в ее содержимом. Про себя я решил, что не буду больше касаться этой темы.
Прошла неделя моего пребывания в городке, и еще одно странное обстоятельство заставило меня задуматься о тайнах старого дома и его обитателях. Проходя как-то мимо хозяйского кабинета, я услышал повышенный тон разговора, что было уже странным само по себе для постоянной тишины особняка. Затем увидел, как оттуда выскочила Эва, почти хлопнув дверью кабинета, что было очень необычно для сдержанной и знающей свои рамки поведения женщины. До меня донеслась громкая фраза госпожи Алисы: «Недаром он подозревал тебя!» Позже, проходя мимо комнаты домоправительницы, услышал тихое всхлипывание. «Что здесь происходит?» – подумал я и направился к себе. В холле библиотеки второго этажа за чайным столиком увидел, сидящую за пасьянсом Матильду. Она обычно перемещалась на своем кресле-коляске, хотя я несколько раз видел, как она легко передвигалась сама без чьей-либо помощи. Сейчас ее каталка стояла достаточно далеко от кресла, в котором она сидела. На голове старой дамы была маленькая шляпка-таблетка с вуалеткой, украшенная тканевыми цветами, бисером и жемчугом.