Старый газетчик пишет...

Хемингуэй Эрнест

Речь при получении Нобелевской премии

Члены Шведской академии, дамы и господа!

Не будучи мастером произносить речи, не искушенный в риторике и ораторском искусстве, я хочу поблагодарить за эту премию тех, кто распоряжается щедрым даянием Альфреда Нобеля.

Всякий писатель, знающий, какие великие писатели в прошлом этой премии не получили, принимает ее с чувством смирения. Перечислять этих великих нет нужды — каждый из присутствующих здесь может составить собственный список, сообразуясь со своими знаниями и своей совестью.

Я не считаю возможным просить посла моей родины прочитать речь,

в которой писатель высказал бы все, что есть у него на сердце. В том, что человек пишет, могут оказаться мысли, ускользающие при первом восприятии, и бывает, что писатель от этого выигрывает; но рано или поздно мысли эти проступают совершенно отчетливо, и от них-то, а также от степени таланта, которым писатель наделен, зависит, пребудет ли его имя в веках или будет забыто.

Жизнь писателя, когда он на высоте, протекает в одиночестве. Писательские организации могут скрасить его одиночество, но едва ли повышают качество его работы. Избавляясь от одиночества, он вырастает как общественная фигура, и нередко это идет во вред его творчеству. Ибо творит он один, и, если он достаточно хороший писатель, его дело — изо дня в день видеть впереди вечность или отсутствие таковой.

Для настоящего писателя каждая книга должна быть началом, новой попыткой достигнуть чего-то недостижимого. Он должен всегда стремиться к тому, чего еще никто не совершил или что другие до него стремились совершить, но не сумели. Тогда, если очень повезет, он может добиться успеха.

Как просто было бы создавать литературу, если бы для этого требовалось всего лишь писать по-новому о том, о чем уже писали, и писали хорошо. Именно потому, что в прошлом у нас были такие великие писатели, современный писатель вынужден уходить столь далеко, за пределы доступного ему, туда, где никто не может ему помочь.

Ну вот, я уже наговорил слишком много. Все, что писатель смеет сказать людям, он должен не говорить, а писать. Еще раз благодарю.

Беседа Хемингуэя с молодежью в Хейли

Вопрос. Мистер Хемингуэй, как Вы начали писать книги?

Ответ. Я всегда стремился писать. Начал с заметок в школьной газете. Первая моя самостоятельная работа тоже была связана с журналистикой. После окончания средней школы я поехал в Канзас-Сити и стал сотрудником газеты «Стар». Это была обычная репортерская работа. Кто кого застрелил? Кто совершил ограбление и где именно? Где? Когда? Как? О причинах событий — почему? — мы не писали никогда.

Вопрос. Хочу спросить о книге «По ком звонит колокол». Я знаю, что Вы были в Испании, но что Вы там делали?

Ответ. Я поехал туда как корреспондент североамериканского газетного объединения, чтобы писать о гражданской войне, к тому же захватил с собой несколько санитарных машин для республиканцев.

Вопрос. Когда Вы начинаете писать книгу, скажем «Старик и море», как у Вас возникает ее замысел?

Ответ. Я слышал о человеке, с которым случилась подобная история с рыбой. Мне рассказывали, что произошло в лодке на море, когда он сражался с рыбой. И вот я взял человека, которого знаю уже двадцать лет, и представил его себе в таких же обстоятельствах.

Вопрос. Как вы создали свой собственный

стиль? Вы имели в виду коммерческий успех — спрос у публики?

Ответ. Я стремился возможно более полно описывать жизнь такой, как она есть. Подчас это было очень трудно. Я и писал коряво; вот эту мою «корявость и назвали моим особенным стилем. Все мои ошибки и шероховатости очень легко заметить, но их назвали моим стилем.

Вопрос. Сколько времени Вам требуется для того, чтобы написать книгу?

Ответ. Это зависит от книги и от того, как идет работа. Хорошая книга пишется примерно года полтора.

Вопрос. Сколько часов в день Вы посвящаете работе?

Ответ. Я встаю в шесть и стараюсь не работать позже двенадцати.

Вопрос. Двенадцати ночи?

Ответ. Нет, двенадцати дня.

Вопрос. Случалось Вам испытывать неудачу?

Ответ. Неудачи встречаются ежедневно, если работа не ладится. Неудач не бывает, только когда начинаешь писать впервые. Тогда все написанное представляется замечательным и чувствуешь себя прекрасно. Кажется, что писать очень легко, и делаешь это с большим удовольствием. Но думаешь о себе, а не о читателе. Ему твои писания особого удовольствия не доставят. Позже, когда научишься писать для читателя, писательский труд больше не кажется легким. В конце концов от любой написанной вещи в памяти остается только ощущение того, как трудно было ее писать.

Вопрос. Когда Вы были молоды и только начинали писать, Вы боялись критики?

Ответ. Бояться было нечего. Вначале я ничего не зарабатывал своими сочинениями. Просто писал, как умел. Был уверен, что пишу так, как надо. И если кому-нибудь не нравились мои произведения, меня это не касалось. Я знал, что потом мои книги научатся ценить по-настоящему. Критика меня не занимала, я с ней практически не сталкивался. Когда делаешь первые шаги в литературе, тебя не замечают. Это счастливый удел начинающих.

Вопрос. Случается ли Вам предвидеть заранее неудачу?

Ответ. Если предвидеть неудачу заранее, она тебя постигнет. Конечно, отдаешь себе отчет в том, что произойдет в случае неудачи, и стараешься избежать ее. Разумный человек не может поступать иначе. Но берясь за любое дело, обычно не думаешь о неудаче заранее.

Вопрос. Случалось ли Вам подвергаться запугиванию в связи с тем, что Вы писали или собирались написать?

Ответ. Как же, мне не раз грозили смертью после выхода моих книг.

Вопрос. Составляете ли Вы заранее план всей книги или делаете только предварительные замётки?

Ответ. Ни то и ни другое, я просто начинаю писать. Художественное произведение — это фантазия на основе тех знаний, которыми располагаешь. Если придумать хорошо, получается более убедительно, чем когда пытаешься воссоздать факты по памяти. Если бы беллетристы не занялись в свое время художественной литературой, из них бы вышли отличные выдумщики.