Старый мир. Возвращение домой

Йорк Ноа

– Чем они у вас занимаются?

– Ну, как ты уже слышал, отец наш в ДУНе. Его кабинет на предпоследнем этаже. Он отчёты собирает. Какие именно – понятия не имею, знаю только, что на сбор уходит около трёх месяцев. Ещё столько же на сортировку, а потом он их непосредственно председателю передаёт. Так что полгода мы его вообще не видим. А мать работает помощником судьи в нашем городе. Работа у неё не пыльная, так что в основном она сидит по вечерам дома с подругами.

– Сдаётся мне, вы не из тех семей, кто собирается на ужин за одним столом?

– Совсем не из тех, – поморщился Дейн, – не знаю, как Лин, но меня это вполне устраивает. То есть я хочу сказать, я ни к кому не лезу, и ко мне никто не лезет, во всяком

случае, пока…

Беседа растянулась на долгие часы. За окнами давно стемнело, и, когда желудки четырёх друзей были повторно наполнены, вся компания переместилась обратно в комнату обозрения. Туда же они заказали ещё один поднос с дымкой (на этот раз решили не мелочиться и взяли целый кувшин).

– Так в чем главное отличие между наследниками? – с удобством разместившись на новом месте, продолжил беседу Том.

– Ну как, – начал Дейн, – тельсионы, то есть такие, как Ортус, могут проникать в сознание других людей и управлять ими на расстоянии. Могут книги читать, даже не прикасаясь к ним. Ну и всякие такие штуки. Правда, как минимум половина их способностей запрещена законом, но всё равно, есть чем заняться. Тренверы, то есть такие, как ты…

– …считаются самыми сильными среди наследников, – неожиданно вклинилась Эйлин.

Она даже слезла с дивана и встала напротив Тома и Дейна:

– Ты можешь управлять огнём. Можешь получать воду из воздуха. Особые умельцы, например, как твой дедушка, настолько мастерски управляют своими элементами, что вообще без проблем могут из грязи на стекле, слепить. Да что угодно! Томас, тренверы могут раздробить скалу, перенести пыль на сотню миль и там собрать её заново! И знаете, что я думаю? Пошла я спать! Всю ночь сегодня ворочалась.

Совершенно неожиданно она повернулась ко всем спиной и зашагала к дверям, бросив на ходу:

– Кто разбудит, задушу подушкой!

Проводив сестру взглядом, Дейн продолжил более детальный рассказ об особенностях Тельсиона. Впрочем, теперь уже Тому было не так интересно слушать об остальных. Того, о чём поведала Эйлин, того, на что он способен, ему оказалось вполне достаточно. Во всяком случае, на этот момент.

– А мы с Эйлин – хилферы. Значит, можем залечивать раны. Ещё только мы умеем принимать чужие элементы и отдавать свои. Кстати говоря, – сделав паузу, Дейн приподнялся на локтях, – хилферы могут перемещаться с места на место, причём некоторые могут покрывать огромные расстояния, так что им даже портал не всегда нужен.

Когда Дейн смолк, лицо его немного помрачнело. Во всяком случае, так показалось Тому. Сам он, всё ещё находясь под влиянием рассказа о своих будущих возможностях, не находил в способностях Дейна ничего из ряда вон выходящего и был почти уверен в том, что тот думает точно так же.

– Знаете, я, наверное, тоже спать пойду. Глаза уже закрываются, – тихонько сказал Ортус, а вслед за ним на ноги поднялся и Дейн.

– Я ещё посижу немного, идите без меня.

Дейн и Ортус пожелали другу спокойной ночи, и один за другим неспешно вышли за скользящие двери. Том же поудобнее прижался к поручню и уставился в окно. Семафор люкса освещал путь на добрую сотню футов, но, кроме как на деревья и кусты, смотреть по-прежнему было не на что.

«Такие, как ты, способны раздробить скалу, перенести пыль на сотню миль и там собрать её заново», – вертелось у Тома в голове. Он зажал стакан с дымкой между ног и принялся разглядывать свои руки. Конечно же, он хорошо понимал, что ничего не увидит и сейчас вовсе не пытался отыскать на коже светящихся узоров. Но, проводя по ней пальцами, он думал о том, каково это? Что чувствует наследник в тот момент, когда из его рук вырываются потоки элементов? Разумеется, он желал, как можно скорее получить наследство. Он понятия не имел, чем займётся, когда станет наследником. Но в то же время эта неопределённость его вовсе не смущала; ведь для

него быть в этом мире, пожалуй, уже слишком много; ну, а выбор занятия на будущее – это лишь приятное дополнение к комплекту громадных возможностей.

Том не спеша вдохнул порцию дымки, пожалуй, слишком большую порцию, потому что ветви за окном и бесчисленные тени словно бы стали ближе. Уставшие веки закрылись сами собой. Но Том всё ещё не переставал видеть деревья, только они почему-то вдруг стали серыми. А затем и вовсе исчезли.

Он оказался в каком-то странном месте: кругом была трава, но она не издавала шелеста, когда Том ступал по ней, и даже не имела привычного зелёного цвета. Здесь, в этом месте, всё было окрашено в грязно-серые тона. Внезапно Тома охватил беспричинный страх, и тогда он побежал. Ему казалось, что ноги, которых он не чувствовал, несли его несколько часов кряду. Вдруг он упал лицом в лужу. Быстро поднявшись на колени и оглядевшись, он понял, что находится среди множества человеческих тел; об одно из которых и споткнулся.

Не испытывая совершенно никаких эмоций, он подполз к одному из них и начал трясти, но в этот момент в его голове раздался голос. Он сказал: «Они все мертвы». Тогда Том встал на ноги и увидел, что мертвецы не только возле него, но они были всюду. Мужчины и женщины лежали друг на друге. Их глаза были открыты, они смотрели прямо на него. Переминаясь с ноги на ногу, Том стал слышать хлюпающие звуки. Глянул вниз и понял, что по щиколотку стоит в луже крови. И кровь эта была везде. С каждой секундой её становилось всё больше; она словно выходила прямо из-под земли. Он сделал неосторожный шаг и повалился на спину.

Теперь ему стало страшно. Так страшно, что он закричал, но ничего не услышал. Не чувствуя своего тела и не слыша собственного голоса, Том подумал, что тоже мёртв. И это словно бы успокаивало. Он лежал в луже крови среди тысячи трупов. Он смотрел на свинцовое небо, он был этим небом. Ему казалось, что он уже был здесь, но так давно, что смог забыть это место.

Вдруг его плечи сами собой развернулись, и тогда он встал. Всё стремительно менялось: тела исчезали, кровь обернулась травой, а земля стала твёрдой. Том начал чувствовать, что он здесь больше не один, а когда обернулся, то увидел людей. Сотни, тысячи живых людей стояли в шаге от него. Они устало улыбались и смотрели прямо на него. Среди них он увидел Артура и Ортуса, а рядом с ним его мать Кэти. Глядя в их лица, Том стал чувствовать ещё что-то, а затем снова услышал голос, но уже не в своей голове. Он раздавался у него за спиной. Голос сказал: «Здесь им нет места. Все они хотят жить. Они должны жить».

Когда голос стих, Том обернулся, но тут же закрыл лицо руками, потому что ослепительный свет ударил ему в глаза. Он хотел быть ближе к тому, чей голос слышал. И тогда он пошёл на свет. Вот он уже бежал, но свет становился всё дальше.

– Не бросай меня здесь! – крикнул Том.

Ему снова стало страшно и очень одиноко, и только тот, чей голос он слышал, представлялся ему спасением.

– Не бросай меня! – снова крикнул он, и в этот миг всё исчезло.

Теперь перед глазами было черно, и он почувствовал, что лежит на чём-то мягком. Открыв глаза и осмотревшись, Том понял, что лежит на пушистом ковре в залитой солнечным светом комнате для обозрений. Он приподнялся на одной руке, но тут же вскрикнул от боли. Глянул на ладонь и увидел торчащий кусок стекла. Из раны обильно текла кровь, а на полу уже образовалась небольшая лужица. Ещё толком не придя в себя, он пытался понять, откуда взялось стекло, и принялся шарить по полу взглядом, а вскоре обнаружил ещё множество осколков от разбитого стакана. Боль всё нарастала. А кровь даже не думала останавливаться. Бежать через весь состав и будить по этому поводу остальных ему не хотелось. Тогда Том вынул из кармана беззвучный свисток. Дунул в него, а спустя секунду услышал: