Старый, но крепкий 3

Крынов Макс

Я поскорее дотопал до площадки для медитаций, сел на лавку, закрыл глаза и начал выбирать пять бонусов из десяти предложенных. То, что не выбирал, сразу выбрасывал из памяти, чтобы не вспоминать и не страдать, потому что иной раз оба варианта были хороши, и даже думать над выбором было больно.

В общем, первым взял такое:

Расслабление мышц. Позволяет лучше снимать напряжение с поверхностных мышц, улучшая кровообращение и помогая телу быстрее восстанавливаться после тренировок.

То, что и делает массаж, только бонус будет помогать мне делать это качественнее.

Глубокая

проработка. Массаж лучше воздействует на ткани, прорабатывая даже застарелые зажимы. Это повышает гибкость тела клиента и ускоряет восстановление после боевых тренировок. Энергетические каналы начинают очищаться от мелких блокировок.

Не знаю, что там с каналами, но проработка застарелых зажимов, это очень неплохо.

Стальные пальцы. Во время массажа усталость накапливается гораздо медленнее, а воздействие на организм клиента получается куда сильнее.

Вот этот бонус казался мне весьма полезным. Будь он у меня при массаже здоровенного мужчины, глядишь, можно было обойтись менее радикальными методами, не танцуя на его спине.

Улучшенное восстановление. Массаж воздействует на энергетическое тело клиента. Запускается процесс регенерации клеток, ускоряя заживление ран и микротравм.

Вряд ли это аналог исцеления, но действительно убрать боль в шее с пары массажей я, наверное, смогу. Знания, полученные после выбора бонуса, точно говорят, что смогу.

Скрытые резервы. Массаж воздействует на ключевые энергетические точки тела, усиливая поток Ци в теле. Это приводит к значительному улучшению физической силы и способности к культивации.

А вот если вскроется наличие у меня именно этого бонуса, меня посадит в клетку сам глава секты. И буду я массажировать старых практиков и бонз города, человек по пятьдесят в день. Пожалуй, еще один повод держать информацию по системе в тайне. И в то же время хотелось узнать, на что я способен с пятью бонусами разом. Хотелось испробовать на ком-нибудь свои новые силы и знания, только вот за следующие полчаса никого привлечь не удалось. Плюнув на это, я пошагал в город. Осмотрю его получше и наконец отправлю матери письмо — благо, деньги есть.

Глава 6

Циншуй медленно засыпал. Вечер мягко и нежно обволакивал город.

Узкие улочки встретили меня прохладой: солнце сюда уже не проникало.

Циншуй не спешил. Город казался оазисом покоя. Всё вокруг — мостовые, крыши домов, аккуратные изгибы улиц — дышало гармонией. Видно, что город строился не абы как: в зданиях прослеживается одна архитектура, наверняка строили сразу улицами или кварталами.

Ремесло массажа, которое приносило мне прибыль в прошлой жизни, оказалось востребованным и в новой. Серебряная монета приятно (хотя и почти незаметно) оттягивала внутренний карман, нашитый мне портным за несколько медных монет еще в Вейдаде. Возможно, в Циншуе люди намного культурнее и сильнее сплочены из-за влияния секты, возможно, здесь низкая преступность и, да простят меня Ками за наивную мысль, нет щипачей. Но я уже научен неприятным опытом, поэтому предпочту перестраховаться.

Я шагал к почте — нужно было как можно быстрее отправить письма травнику Рою и матери, чтобы быстрее получить ответы и не мучаться в ожиданиях.

Помимо любования новыми

местами, я мусолил про себя текст обоих писем, пока шагал по дороге. В этом мире нельзя достать из кармана телефон и набросать текст в мессенджере, а в случае чего и удалить, изменить, позвонить… Текст нужно составить продуманно, исходя из желаемых целей: маму успокоить и направить вопреки её гордости к Рою за помощью, а ей одной там она точно не будет лишней; Роя же нужно убедить в том, что все наши договорённости остаются в силе, и в случае чего он сможет положиться на меня, если сейчас я могу положиться на него.

Шагая по улицам Циншуя, я не мог не сравнивать местную жизнь с той, что оставил позади. Вейдаде был городом контрастов: богатство и бедность там жили бок о бок, словно два врага, вынужденные делить одну землю. Здесь же всё иначе. Нет громоздких особняков с высокими коваными воротами, за которыми скрываются богачи. Нет трущоб, где люди в грязи и голоде едва выживают, горбатясь за копейки, чтобы богачи прятались за высокими заборами. Здесь даже на окраинах не попадалось и малейшей серости и трущоб. Я так и не встретил развалюх с прогнившими крышами и покосившимися стенами, если не считать посёлок кандидатов, где жильё запустили, видимо, чтобы отсеять в самом начале слабовольных неженок.

Или же это первые кандидаты сами выстроили такое жилье, а раньше там был чистый участок? — Мельком задумался я.

Канавы вдоль дорог выглядели продуманными, чистыми, выложенными шлифованным камнем; в них не валялись отбросы, а в узких переулках и тупиках не валялись груды мусора или смердящие, воняющие рисовой брагой бродяги. Запахи в Циншуе витали тоже куда приятнее, чем в родном Вейдаде.

Местные жители выглядели довольными жизнью: пожилой крестьянин улыбался соседям и приветствовал их. С умиротворённым лицом чинил телегу у ворот дома молодой парень. Беременная девушка, несмотря на своё положение, торговала свежими фруктами и каждого покупателя одаривала доброй улыбкой. Я заметил детей, играющих на улице посреди дороги — босоногих, но весёлых и здоровых; чумазых не от нищеты и недостатка чистой воды, а от активных игр и переполняющей их энергии. Их ровесники из Вейдаде чаще побирались, хватались за любую работу или даже сколачивали мелкие пакостные шайки, а в мечтах у них была «безоблачная» и сытая преступная жизнь.

Местную голубиную почту я нашёл по ориентирам и понятной каждому вывеске — схематичному изображению летящего голубя. Почта располагалась в деревянном двухэтажном здании, на крыше которого, судя по доносящемуся до меня воркованию, и по надстройке с сетчатыми стенками, обитали почтовые голуби.

Дверь скрипнула, я шагнул за порог.

Почта внутри оказалась просторной и светлой, со стороны внутреннего двора через широкие приоткрытые окна проникал солнечный свет. Стены украшали полки с уложенной в стопки бумагой и секции со свитками, видимо, ожидающими отсылки. На потолке чёрной краской красивая каллиграфия и стрелки обозначали стороны света: «Север», «Юг», «Запад», «Восток» — здания здесь желали выделить даже в мелочах, как в прошлом хозяева русских домов, расписывающие печки, ставящие узорчатые ставни и разнообразные флюгеры.

В самом центре изображался всё тот же голубь с вывески, несущий послание, только чуть детальней. Справа находилась лестница, ведущая на второй этаж, слева — прилавок, за которым стоял мужчина средних лет с приветливым лицом. Он молча наблюдал за мной, пока я осматривал интерьер почты. Простая одежда, опрятный вид и ухоженная борода выдавали в нём человека аккуратного, который и свою одежду и пол на почте держит в чистоте, несмотря на голубятню в паре метров над нашими головами.

— Добрый вечер! Чем могу вам помочь?