Старый, старый футбол
Шрифт:
Все же на страницах этих журналов кроме подробных описаний втулок, педалей и колес можно найти вирши, посвященные спорту, длинное с продолжением повествование о том, как Лев Толстой обучался езде на велосипеде, или заметку под названием «Вавиласкободер». В ней рассказывалось об одном силаче из Петербургской гавани, который выдергивал гвозди и скобы из старых полузатопленных барж.
Серьезнее стала выглядеть спортивная журналистика с выходом в свет в 1900 году нового петербургского журнала «Спорт». Редактировал его студент-юрист Петербургского университета Георгий Дюперрон, который уже 18-летним юношей начал сотрудничать в журнале «Самокат».
Как и многие его сверстники, он увлекался велоспортом, легкой атлетикой, играми. Подобно Москвину, с которым Дюперрон подружился в «Санкт-Петербургском кружке любителей спорта», он то и дело выступал в роли тренера, судьи и организатора
Работа в «Спорте», а затем и в других изданиях принесла Дюперрону заслуженную славу первого спортивного журналиста в нашей стране. Журналу, конечно, не была чужда велосипедная и прочая реклама (на эти доходы он и существовал), но в нем систематически печатались и злободневные материалы о разных видах спорта. Впервые в «Спорте» были опубликованы таблицы рекордов по легкой атлетике, правила проведения различных соревнований, в том числе футбольных, и, наконец, первый репортаж с олимпийских игр, принадлежавший перу Дюперрона. Редактор «Спорта» оказался единственным русским корреспондентом на Олимпиаде 1900 года в Париже, куда спортсмены России так и не смогли поехать. Немалое место в журнале было уделено и описанию первых шагов русского футбола.
Корреспондент, вздумавший побывать на футбольном матче, попадал совсем в иную обстановку, чем на велодроме или ипподроме. Там, где играли футболисты, не было даже столба с надписью «Пресса». Но особых неудобств это не составляло, ибо никто никогда не мешал смотреть игру – зрителей обычно насчитывалось два-три десятка. Труднее было узнать, где и когда собираются провести матч.
После многообещающего сезона 1898 года в футбольных делах наступила какая-то заминка. Большую роль здесь сыграло незначительное на первый взгляд обстоятельство. В самом конце 1898 года «Общество велосипедистов-любителей» из-за возникших финансовых затруднений вынуждено было расстаться со своим Детищем – Каменноостровским треком: он был продан за 11 тысяч рублей французу Мази, представлявшему крупную велосипедную фирму своей страны. Новых владельцев больше всего занимали вопросы коммерции, и «СПБ КЛС», довольно прочно обосновавшийся в последние годы на Каменном острове, снова начал кочевую жизнь. Благополучие футбола все еще зависело от велоспорта.
Свои занятия кружок проводил теперь на аллеях и лужайках Таврического сада и… развалинах Царскосельского циклодрома, который к тому времени прекратил свое существование. Легкоатлеты еще кое-как выходили из положения, энтузиастам круглого мяча приходилось труднее. Им оставался дачный футбол, когда в петербургских пригородах создавались непрочные команды из случайно оказавшихся вместе игроков различных кружков. Они быстро распадались и не способствовали развитию новой игры. «Футболисты до этого в нынешнем сезоне вообще не играли в футбол. Игра не носила характера азартного боя и закончилась вничью», – сообщал журнал «Самокат» об игре спортовиков в 1899 году.
Неожиданный кризис заставил руководство «КЛС», в составе которого было несколько состоятельных людей, раскошелиться. На Крестовском острове был арендован обширный участок земли и началось строительство площадки. В 1900 году кружок праздновал свое новоселье. Теннисный корт, сектор для прыжков, поле, опоясанное травяной беговой дорожкой, скамейка возле арены и маленький домик для спортсменов – вот как выглядел первый стадион первого русского клуба.
Комментируя увлечение молодежи спортом, одна солидная столичная газета с сожалением писала, что это приняло в последнее время характер «какой-то эпидемии». Своеобразный ответ на эти сетования был дан в журнале «Самокат»: «Если бы фельетонист, говорящий об увлечениях петербургской публики спортом, побывал хоть бы раз на соревнованиях, он поразился бы неимоверно малым количеством как участников, так и публики.
…Участники – это 2–3 десятка спортсменов, приглядевшиеся всем, как лошадки Аничкова моста… У нас редкий спортсмен не числится членом трех-четырех обществ».
За примерами далеко не надо было ходить. Сильный велосипедист Михаил Репинский, в свое время соперничавший с Дьяковым, был известен и как легкоатлет, и как футболист. В первой русской команде играл будущий олимпийский чемпион по фигурному катанию Николай Панин-Коломенкин, занимавшийся в кружке и легкой атлетикой. Да и вся команда «СПБ КЛС» состояла из бегунов, прыгунов и велосипедистов. Многие из них одновременно были членами других обществ. Но главное, что тормозило развитие спорта, и футбола в частности, заключалось не в этом – слишком слабы были первые кружки, до
Что касается футбола, то в журнале «Спорт» появилось объявление, адресованное… игрокам кружка: «Игра в футбол происходит по воскресеньям и праздникам. Начало в 10 часов. Ввиду предполагаемого матча с другим кружком капитан просит игроков собираться аккуратнее». Стоит ли удивляться, что в 1901 году кружковские футболисты. сыграли всего три матча в компании с такими же доморощенными командами, носившими громкие названия: «Россия», «Германия», «Пруссия»!
Любопытно, что в «Германии» вместе с братьями Лауманами играли братья Чирцовы и Сапожников, а за «Спорт» в этом «международном» матче выступали пять игроков с немецкими фамилиями. За весь сезон 1901 года едва набрался десяток подобных товарищеских встреч.
А пока новички забавлялись дачным футболом да другими случайными встречами, в Петербурге состоялся турнир, в котором было разыграно первенство столицы. Самое смешное, что в нем не участвовало ни одного русского игрока.
В старом Петербурге иностранцам жилось вольготно. Царские власти раболепствовали перед ними и во всем шли навстречу. Особенно велика была английская колония. Это и неудивительно. Из тысячи с лишним кораблей, ежегодно посещавших петербургский порт, более пятисот приходили под британским флагом… В торговых операциях, которые вела столица царской империи, англичане тоже занимали первое место. На руководящих должностях различных предприятий, в особенности текстильной промышленности, тоже было немало выходцев с Британских островов, работавших по найму. Кроме того, самим заморским промышленникам принадлежали целые фабрики и другие предприятия. Англичане имели возможность и на невских берегах посещать свою церковь, по вечерам бывать в клубе, а в свободные часы развлекаться на спортивных площадках и даже на голубином стрельбище.
Глубокие корни пустили они в Петербурге. Достаточно сказать, что кружок подвижных игр «Нева» образовался еще в I860 году. Гребной клуб «Стрела» существовал с 1864 года, а первое упоминание об английской футбольной команде относится к 1879 году, когда был издан устав «Санкт-Петербургского футбол-клуба». В конце века образовались команды «Невка» при Сампсониевской мануфактуре и «Невский футбол, хоккей, крикетклуб» при Невской ниточной фабрике.
Все это были организации закрытого типа, куда спортсмены других национальностей не допускались. Поскольку соперников у англичан не было, они с радостью встречали известие о приходе английского корабля. Значит, появилась возможность сыграть в мяч с моряками. Потом начались матчевые встречи «Невки» и «Невского». Дело в том, что на Сампсониевской мануфактуре в основном работали шотландцы, а на ниточной фабрике – англичане. Вот по примеру своих далеких земляков, которые каждый год устраивали матчи Англия-Шотландия, британцы и стали проводить традиционные встречи между собой на петербургской земле. Оба клуба располагали для этого хорошо оборудованными площадками. Иногда британцы встречались с «Викторией», объединявшей немцев, шведов и англичан. Но викторианцы, обосновавшиеся на Васильевском острове, с 1894 года не имели поля и пользовались в основном плацом Кадетского корпуса. Как раз в то время произошел случай, взбудораживший петербургских спортсменов. Они узнали, что князь Голицын учредил дорогой приз для розыгрыша его в соревнованиях велосипедистов… Парижа. И это тогда, когда русский спорт влачит жалкое существование! Кто же выступит у нас в роли мецената? – сокрушались спортсмены. И меценат нашелся. Это был крупный иностранный предприниматель Томас Аспден, который на местный лад именовал себя Фомой. Он и пожертвовал серебряный кубок футболистам Петербурга. Но» предназначался этот приз английским клубам и «Виктории», которые приступили к розыгрышу чемпионата столицы. До русских команд никому не было дела.
О начале турнира журнал «Спорт» меланхолично поведал своим читателям: «В первой половине игры два раза загнали так называемые «шотландцы» из «Невки», во второй половине два раза загнала «Виктория», так что матч окончился вничью».
Турнир на «Кубок Аспдена» не вызвал у публики никакого интереса. На матч англичан собирались лишь свои немногочисленные зрители да приходили игроки из других команд. Но городовой возле мануфактуры уже знал, что такое футбол, и показывал дорогу на площадку. Был на первом матче турнира и один представитель печати.