Старый вор, новый мир
Шрифт:
– Нет. Тут новая партия товара появилась.
– От латиносов?
– Вот-вот. По тому самому каналу. Надо бы рассовать. Да только Москва столько не переварит. Если все задвинуть даже оптом – обвалим на хрен весь рынок. Нам же будет хуже. Надо срочно искать новые каналы сбыта.
– Я тоже об этом думал, – Дюк с улыбкой смотрел на любимого Байрама. – Видишь, как получается: и трафик хороший, и рассовать некуда. Можно было бы куда по провинции… Да только там свои люди в этой теме пасутся. Ладно, придумаем что-нибудь, – бросил он. – Да и ты, Санёк, по своим каналам пошустри.
Сунув мобильник в карман, Заика притормозил, выцеливая место для парковки. Он уже опаздывал: деловая встреча с подчиненным была назначена на десять утра. Места для парковки не было – как и обычно в центре Москвы. Пришлось загонять тачку просто на тротуар.
В охранной фирме, возглавляемой Алексеем Зеленцовым, Саша Заикин был вторым после хозяина человеком. В последнее время Дюк все чаще поручал Заике наиболее рискованные дела. И хотя Саша имел с этого немало (и столько же еще воровал), он, в свою очередь, старался переложить эти дела на других подчиненных…
Выйдя из лимузина, Заика сунул в рот зажженную сигарету и едва не сбил с ног черноволосого молодого мужчину прямо на ступеньках кафе.
Это был Вадим Стародубцев. В крапленой колоде дюковской охранной фирмы он занимал место, приблизительно равное козырному валету. Бывший армейский разведчик, уволившийся из армии по принципиальным соображениям (а таковых у Леши работало немало), Стародубцев прививал окружающим строгую дисциплину и чувство ответственности, за что и был ценим. И хотя Дюк недолюбливал бывшего офицера, он отдавал должное его профессионализму, пунктуальности и организаторским способностям. В фирме работали и спортсмены, и недавние менты, и прочие не склонные к дисциплине люди, которых следовало держать в постоянной узде.
– Вадим? Извини, что опоздал, никак Дюку не мог прозвониться, – бросил Заика, заходя в кафе. – А там дело было срочное.
Вадим уважительно поздоровался. Спустя несколько минут молодые люди сидели в пустом зале.
– Ну, а у тебя что? – спросил Заика, попивая кофе. – Только быстро, времени нету.
– Слушай, Саша. Тут с Сокольниками возникла одна неприятная история.
– Ты про тот дом, что на расселение? Так мы те «квадраты» уже почти загнали. Весь дом подписал согласие. Быдло бы по-быструхе за МКАД расселить – и порядок. Мы же и в мэрии, кого надо, подмазали, и в техслужбах… А что произошло-то хоть?
– Не получается пока их расселить. Там все вроде нормально; действительно, всех почти уломали, да в одной квартире оказался какой-то синий. Ну, типа зоновский авторитет, татуированный с головы до ног. Одному нашему сильно порезал бритвой лицо. Это еще полбеды. Так он еще и стволы забрал, которые зарегистрированы на нашу фирму. Не дай бог, кого из них потом застрелят. Мусора к нам прибегут, дежурной взяткой не отмажешься. Всю жизнь будут нас доить…
Явно озадаченный услышанным, Заика нервно потеребил мочку уха, а затем промолвил:
– Опять эти блатные. Стреляют их, стреляют, а они как грибы под дождем сквозь землю прорастают. И время уже другое, не девяностые… Прошло уже их
– Клим со своими бойцами.
– И что?
– Оправдываются. Говорят, что там раньше только старушка божий одуванчик жила, и ее почти уломали. А этого, с лагерными татуировками, раньше никогда в квартире не видели. Вроде освободился недавно или что-то вроде того… Очень наглый, сразу бритвой в лицо. Потом еще какие-то две уголовные рожи нарисовались, одна другой страшнее. Со своими стволами. Короче, непруха такая… Обосрались наши ребята. Слушай, а может, тот, который с наколками, – серьезный зоновский авторитет?
Физиономию Заики исказила брезгливая гримаса. Допив кофе, он заметно повысил голос:
– А хоть бы даже законный вор, так у него что – два сердца, бронированная грудина? Или еще и запасная голова имеется? Пуля, она ведь никогда не делает различий между авторитетами и подзаборными задрыгами. Забыл, как Глобуса вальнули? Сильвестра, Вахо, Расписного, Сибиряка… и всех остальных? Те небось поавторитетней были! Ты что, Вадька, не понимаешь – кончилось время этой блатоты! Сейчас другое время наступило – наше. Мы – серьезная фирма, а они кто? – Порученец Дюка распалялся все больше и больше. – Это еще лет пятнадцать назад модно было считаться крутым и блатным, пальцы перед барыгами гнуть и всех по «понятиям» строить. Сейчас все решается через бабло и связи. Нету больше никаких лагерных «понятий», и не будет!
– Только не надо на меня наезжать. – В голосе Вадима зазвучали стальные нотки. – Ты ведь знаешь, что я плевать хотел на всех блатных вместе взятых. Я вот думаю, как нам стволы вернуть? Можно, конечно, с ним поговорить. Может, он и сам отдаст…
– Как же, разбежался он, – прервал Заика, – в этой жизни никто ничего сам не отдает. Если не заберешь, так и будешь ходить с голой жопой. Да что я тебе рассказываю, ты не хуже меня это знаешь.
– Так что будем делать? Грохнуть его, что ли? Или каких прикормленных ментов натравить?
– Подожди, подожди… не гони гусей. На курок нажать большого ума не надо. Менты теперь жадные пошли, много хотят. А вот этих придурков, которые свои волыны посеяли, наказать надо. Пару месяцев пусть посидят без бабла, а то знают только, как телкам под юбки залезать да тачки дорогие бить по обкурке. Шмалью под завязку натрамбуются – и давай из себя крутых строить перед телками на Тверской или в ночных клубах! А с зэком вонючим справиться не могут. Машины у них забери и бабла пока не давай. Вообще ни копейки.
– А как им без тачил по делам мотаться? – попытался возразить Вадим. – На них столько дел завязано, а тот пацан порезанный и так пару недель в больнице проваляется. Те же Сокольники… У нас еще несколько хороших объектов.
– На метро пусть поездят, – буркнул Заика, в душе не веря, что помощник его послушает, – пусть купят на свалке какие-нибудь сраные «Жигули». Будет им впредь наука.
Зная вздорный характер Заики, собеседник промолчал, однако про себя решил сделать по-своему. Людей и так в охранной фирме не хватало, а начни зажимать болты, они все разбегутся по другим конторам.