Стать его даас
Шрифт:
— Разве нельзя остаться вместе? Я понимаю, что тебе что-то мешает. Но может лучше просто поговорить? Выяснили бы, расставили все на свои места.
— Скоро все вспомнишь, и сама все поймешь.
— Опять ты за свое. То молчишь постоянно, то потом вываливаешь на меня тонну информации, выставляя себя при этом каким-то негодяем.
Он остановился. Я врезалась лбом в его спину, потому что пыталась смотреть перед этим только себе под ноги.
— Там была только правда, — сказал Ари, повернувшись ко мне.
— Да,
Ари покачал головой. Это значило лишь одно — не ответит.
— И ты не хочешь пояснить, — я продолжила высказывать свое негодование. — Вчера ведь говорил, что ты убийца, жестокий, что это твоя работа на всю жизнь. Чего сейчас боишься? Я ведь должна к тебе плохо относиться, так поясняй уже все, не утаивай.
— Да что с тобой такое?
Я удивленно похлопала глазами.
— Зачем докапываться до истины, если можно принять правду, лежащую на поверхности? — спросил Ари.
Не поняла.
— И не делай лицо, словно не поняла, — указал он рукой на мое лицо. — Именно так ты всегда поступала. Я убил птаоса, ты начала относиться ко мне как к монстру и ненавидеть. Я скинул твоего голубоглазика — тоже плохой. Но он ведь хороший.
Перед внутренним взором появилась та картина, мой пернатый друг, наше путешествие со связанными руками. Я хотела было обрадоваться новому воспоминанию, но вовремя сдержалась, продолжая слушать возмущения — это важно, очень важно.
— Почему раньше не была такой наблюдательной? — начал злиться Ари. — Видела во мне только злодея. Алеполи не может делать плохо? А нормально терпеть его бесконечные удары по спине? Заметила синяки, так хотя бы попробуй догадаться откуда они.
Казалось, Ари сейчас что-нибудь ударит кулаком. Он был не на шутку разгневан. Стоило бы успокоить, попросить не кричать так. Но эти высказывания словно открывали мне глаза на многое, о чем я раньше и не подозревала.
— Ты… — он сглотнул. — Ты хоть задумалась откуда взялся лук? Я с тобой был так долго. Где-нибудь он находился? А стрелы? Поднял с земли и давай стрелять по твоей алеполи?
На этот раз я охнула. Перед глазами пронесся тот момент. Мне вспомнился разговор с Люменом, затем кровь А’или, моя боль, негодование, подорванная вера в Ари и… просьба.
— Прости, — кинулась я к нему. — Пож… — глубокий вздох. — Просто прости. Без просьбы. Там…
— Нет, — отодвинул Ари меня. — Глупая маленькая девчонка, которая верит только в то, во что хочет верить. Вот кто ты.
На его лице снова отразилась боль. Она разрывала душу, словно сейчас его чувства передадутся по невидимым нитям и мне. Я должна была помочь, излечить. И оправдаться.
Он отвернулся и пошел
Ничего, все исправлю. Нет ничего невозможного. Рану можно залечить, ошибки — не повторять, а мнение о себе изменить.
Возможно, я именно такая. Не спорю, проще сразу сделать вывод. Тем более с Ари сложно докопаться до истины. Он не поясняет, вообще почти ничего не говорит.
— Я упартее тебя, — пробурчала себе под нос, вытерла слезы и последовала за ним.
Теперь Ари не оборачивался, двигался быстрее, словно пытался убежать. Но я не собиралась отставать.
Впереди уже виднелся проход, перетекающий в долину. Я снова смотрела только под ноги, стараясь не свалиться в реку. И опять удар лбом в его спину. На этот раз ничего не было сказано. Но Ари почему-то остановился и начал ворочать головой.
— Что такое? — не поняла я.
Он лишь приподнял левую руку, пытаясь отмахнуться, но так и не сделал этого. А после Ари побежал вперед.
— Да что такое? — повторила я свой вопрос.
Его поднятый палец и устремленные вверх глаза заставили меня прислушаться.
— Ох, — изумилась я. — Птицы поют.
На лице Ари стало заметно удивление и непонимание. Он без конца ворочал головой, пытаясь уловить источник. Но это было невозможно. Они пели сразу со всех сторон. Перед нами распростерлась долина, тут редко, но все-таки росли ели и сосны. У самой реки еще не было снега, а уже чуть выше он покрывал абсолютно все. Но птицы все равно пели, хоть и было холодновато, хоть места для жилья им оставалось не так уж и много. От этой приятной мелодии губы сами расплылись в улыбке.
Так давно я не слышала их стрекота, перекрикивания, карканья. Будто это был густой лес, а сейчас лето, вокруг тепло, светит солнце, и они заполняют своими голосами все пространство.
— Я никогда не слышал, — признался Ари, с удивлением на лице поворачиваясь ко мне.
— Как это?
— Никогда, — покачал он головой. — Мы прошли границу Кловерка. Сейчас находимся в Коборде. Я побывал во многих местах, но этого звука ни разу не слышал. Он странный.
— Ничего странного. Обычное пение птиц, — пожала я плечами.
— А ты не заметила? Там не было подобного.
Дальше мы так и не пошли. Ари долго стоял на одном месте, хмурился, не верил своим ушам. Это было на самом деле необычно.
— Давай разожжем костер, остановимся здесь на ночь, ты привыкнешь к пению птиц…
— Без костра, — запротестовал он. — Это чужая территория. Мы незаконно проникли.
— Хорошо, без него. А зачем мы это сделали? — повернулась я к Ари.
Вопрос снова остался без ответа. Но кое-что мне не терпелось спросить. Волнующие моменты необходимо было выяснить. Лучше еще раз услышать его возмущение, чем видеть поверхностную правду.