Стать Магом
Шрифт:
Вы когда-нибудь изображали из себя спящего? Уверен, что было дело. Только вот вряд ли вам приходилось, как мне, заниматься этим целых четыре часа кряду. Ей-богу, данное лицедейство далось мне ой как непросто. И не столько потому, что приходилось непосредственно лицедействовать, сколько потому, что прошлая бессонная ночь и длительная, утомительная, дорога, давали о себе знать. Поэтому, приходилось чуть ли не каждые полчаса использовать лечебное заклинание, дающее небольшой прирост бодрости.
Зато я узнал много интересного. Например, что тот самый говорливый солдат и во сне тоже любит потрындеть. Нам с его сменщиком пришлось
Я применил на себя заклинание маскировки и при таком слабом свете стал полностью неразличим. Теперь самое сложное — встать с кровати так, чтобы не скрипнула ни одна половица.
Знаете, раньше мне казалось, что самое сложное, это как раз не уснуть. Но сейчас я бы с удовольствием еще часок-другой повалялся, пялясь в серый полумрак комнаты, чем вот это вот все. Хвала всем богам, что хозяин у этого трактира был не жлобом и вовремя озаботился ремонтом комнат для постояльцев. Это позволило мне потратить всего-то каких-то жалких десять минут на то, чтобы незаметно опуститься на пол и тихо подкрасться к все еще ничего не подозревающему Церберу.
Когда же я понял, что все мои усилия были напрасны, так как этот мудак просто-напросто уснул, мне стало даже как-то обидно. Я стараюсь-стараюсь. Изображаю из себя черт знает какого балеруна. А он спит, падла. Захотелось выругаться, но я не стал. Время поджимало.
Троих своих охранников я упокоил примерно минут за пять. Первым умер горе-дежурный, его я убил ударом кинжала в сердце. Так было быстрее и спокойнее. Вторым я убил бойца, что сторожил вторым. Нет, никакого символизма, просто мне очень хотелось шепнуть пару ласковых говоруну. А это было возможно только если убивать его последним.
К сожалению, пообщаться не вышло. Я просто не нашел способа как сделать так, чтобы и высказать все что я думаю о балаболе и не насторожить бдящего за дверью стражника. Поэтому я просто задушил говоруна подушкой, решив хоть так подгадить ему напоследок (да я злопамятный и мстительный, чем и горжусь).
Теперь дело было за тем, что бдел в коридоре. Это была самая сложная часть моего плана. Но прошла она, на удивление, без сучка и задоринки. Стражник стоял сразу справа от двери. Поэтому, мне не составило особого труда, распахнув ее, сразу ударить его кинжалом в горло. Да я рисковал, нанося удар левой рукой. Да я рисковал, когда бил в горло, ведь был шанс, что он успеет подать сигнал тревоги. Но все обошлось. Мужик не ожидал подвоха когда я спокойно открыл дверь и так же спокойно, не таясь выбрался в коридор. Может подумал, что меня конвоируют в сортир или еще что. И, не ожидая ничего такого, закономерно пропустил смертельный удар.
Затащив все еще булькавшего пробитым горлом горемыку в комнату, я прицепил шпагу к поясу, подхватил сумки и, вновь накинув на себя заклинание маскировки, выскользнул в коридор. Маскировка работала, в том числе и на то, что я держал
Двери конюшни не запирались, поэтому я без проблем проник внутрь. К счастью, там никого кроме оставшихся на ночевку лошадей не было. Они фыркали, сонно всхрапывали, явно меня почуяв, но, к счастью, никто не стал оглашать ночную тишину громким ржанием. За что я им был бесконечно благодарен. Не зря говорят, что лошади умные животные.
Ромчика я нашел на полу его стойла, где он, поджав под себя свои стройные ноги, бессовестно дрых. Я кое-как растолкал этого соню, кое-как оседлал и взнуздал, после чего, оставив его в стойле, выбрался на улицу. Мне предстоял самый сложный этап моего побега — нужно было как-то незаметно открыть ворота и покинуть двор трактира.
Задачка оказалась, как говорится, со звездочкой. Ворота запирались на два здоровенных бруса, которые и два человека с трудом поднимут. А мне предстояло справиться одному. К тому же, там, рядом с воротами, в небольшой башенке, похожей на голубятню, дежурил раб-привратник. Убивать мне его не хотелось совершенно. Не настолько я еще опаскудился, чтобы валить всех подряд.
Сначала разобрался с рабом. Незаметно пробрался к нему по шаткой и скрипучей лесенке, благо он видел уже третий сон и меня не услышал. После чего придушил его до потери сознания. Затем связал специально захваченными с собой вожжами и, повернув его лицом к стене, не выдержал и подлечил. Пусть это будет моей платой ему за беспокойство. Раб задергался, замычал, но, хвала всем богам, после легкой зуботычины, угомонился.
С брусьями, к своему несказанному удивлению, справился достаточно легко, просто навалившись всем весом и сдвинув их в пазах. Еще раз мысленно поблагодарив рачительного хозяина, у которого и ворота находились в отличном состоянии, я направился к конюшне. Теперь ничего не лежало между мной и свободой.
Глава 15
Вот, казалось бы, свобода. Делай с ней все что хочешь, используй как нравится. Но темнота. Чертова темнота спутала мне все планы. Я все продумал и все отлично исполнил, умудрился никого не разбудить. Но не учел того, что никто не удосужился наделить Ромчика таким зрением, какое имелось у меня.
Поначалу я хотел проехать немного назад, в сторону Дикого Края, дабы мои преследователи подумали, что я глупенький и спешу на соединение со своими родичами. Потом там, где-нибудь, свернуть в леса и, переждав погоню, двинуться в обратном направлении. Но обстоятельства оказались сильнее меня, поэтому мне ничего другого не оставалось, кроме того, чтобы сразу двинуться по дороге в сторону Фельзена.
Так и трусил я с Ромчиком в поводу, периодически взбадривая себя лечебным заклинанием, до тех пор, пока не рассвело настолько, чтобы мой верный транспорт ненароком не переломал себе ноги. Дальше уже погнал галопом, подбадривая на этот раз уже непосредственно Ромчика.
Неслись мы так, сломя голову, еще что-то около полутора часов. Пока совсем не рассвело. Дальше пришлось сначала замедлиться, а затем, заметив далеко впереди каких-то людей, движущихся мне навстречу, вообще сойти с тракта. Мне было совершенно ненужно, чтобы какой-нибудь крестьянин помог виконту напасть на мой след.