Стать последней
Шрифт:
Я так и лежала, недвижимая, часами, даже мысли замедлились, потеряв последнее направление.
– Померла? – мужской голос совсем рядом, но я не вздрогнула. – Надо было сжечь ее, а то попусту пропала!
Ему ответила женщина:
– А толку было сжигать ее без шаманки? Воздух прогреть разве что.
– Как померла? – я узнала по властному тону Даару. – Ты ее кормила?! Я тебе сейчас такое устрою!
– Кормила, великая Даара! – первая женщина заговорила тревожно, вкрадчиво. – Вчера на ночь отводила в кусты, чтоб нужду справила, а потом насильно напоила и дала
Меня грубо пихнули в плечо. Стоило бы умереть только для того, чтобы надзирателям за это досталось! Но теперь я уже была уверена, что моей жертвой станет следующая сестра. Если девчонку не сожгут на костре прямо сегодня, то можно попытаться протянуть в ней подольше. Подняла голову, посмотрела на Даару. Она облегченно выдохнула:
– Живая. Почему тогда не ревешь?
Я поморщилась:
– Надоело. Еще на прошлой неделе надоело, но думаю, дай-ка вас еще немного повеселю.
Даара изогнула бровь, но обратилась к своим товарищам:
– Без соплей и красных глаз она вроде бы ничего, как думаете?
Один из воинов пожал плечами:
– По-моему, лучше тех, кого мы видали прежде.
И другой подхватил:
– Ее для начала отмыть бы. Там и разглядим. Но старая Тиирия не зря сказала, что такая жертва принесет нам попутный ветер и удачу, разве она бы ошиблась?
– Однако шаманки у нас больше нет… – рассуждала Даара. – Можешь сгодиться для чего-нибудь другого, раз красива. Ты ведь девственница.
Я вытаращилась на нее. Собственно говоря, я и не знала наверняка. Возможно, жрицы все невинны, а может, и нет. Но зато я поняла, что стоит за этим утверждением – сын вождя Нае сказал, что его женщины должны быть лучшими и нетронутыми. Если эта девушка так красива, что ее выбрали для почетной миссии быть сожженной заживо, то, вероятно, и ему сойдет.
Моего ответа она и не ждала, отперла решетку и ухватила за плечо, вытаскивая:
– Отведу ее Крииту. Если она ему не понравится, тогда и смысла ее дальше кормить нет.
Даже если бы я хотела сопротивляться, силы в этом теле было недостаточно. Даара впихнула меня в большую палатку, приказала другим принести чан с водой. Потом содрала с меня одежду и запихнула туда. Терла мне спину пучком жгучей травы, а я умывала лицо – только вода позволила понять, насколько я была грязной.
– Криит – это сын вождя? – спросила я, хотя и без того уже догадалась.
– Да, – Даара развернула меня и ухватила за руку, отмывая плечи. – Если понравишься ему и не будешь дурой, то он вполне может вернуть тебе нормальную жизнь.
– Кажется, мы разный смысл вкладываем в слово «нормальный», Даара.
Она наклонилась и пристально посмотрела в мои глаза:
– Никак не могу понять – тебя будто подменили. Я видела сломанных людей, много видела… Но ни разу не была свидетелем, как они обратно склеиваются.
– Возможно, я просто взяла себя в руки, или добрые духи наконец-то отыскали меня посреди бесовской толпы?
Она не разозлилась. Наоборот, улыбнулась широко:
– Какое имя тебе дал отец?
– Т… –
– Вижу, что ты красива, Тали. Потому у тебя есть шанс прожить сегодняшний день. Но и слышу, что у тебя есть язык, Тали. И его ты до конца дня можешь лишиться.
– Думаешь, что я еще способна бояться, Даара?
– Не бойся. Но бесстрашие – это далеко не всегда глупость. Четвертый сын вождя очень уравновешен и умеет быть милосердным. Считай, что тебе повезло.
Милосердным? Человек, разоряющий поселенья и убивающий всех, кто под руку подвернется? Мы с бесами говорим на одном языке, но наша речь сильно различается по смыслу. Я решилась на другие вопросы:
– А ты ему кто? Любопытство не считается глупостью?
– Нет, – она подняла меня на ноги и принялась с тем же усердием мыть промежность. Я поежилась. – Я ему верный друг, ближайший соратник и дальняя родня.
Я уловила в ее ответе заминку:
– Любимая или любящая?
– Да-а, твой язык точно долго не протянет, – она расхохоталась. – И любимая, и любящая, если так интересно.
– Тогда тебя должна мучить ревность…
– Ревность? – она удивилась. – Нет. Сердце мужчины и его член – совсем не одно и то же. Криит может брать сотни и тысячи других, может дарить им свое семя и детей, но я останусь спокойной. А ты красива – красивые женщины существуют именно для того, чтобы ублажать мужчин. Благодари свою красоту, Тали, и раздвигай пошире ноги. Вряд ли у Криита в жизни была хоть одна женщина, которая не мечтала о таком мужчине. Вряд ли ему хоть раз приходилось напрягаться во время любви. Тебе придется его впечатлить.
Эта тема была слишком откровенной – среди моих сородичей не было принято обсуждать интимные вещи настолько очевидно. А в голове зароились тревожные мысли:
– Я… я не хочу понести от него ребенка…
Она выпрямилась и заставила меня шагнуть мокрыми ногами на устланный тканью пол. Взяла кусок мягкой материи и вложила в руки – мол, вытирайся. Сама искала в тюке одежду, которая подошла бы мне размером.
– Все-таки ты глупая, Тали. Когда ты ему надоешь, он перережет тебе горло. Но если ты будешь носить его сына, то он даст тебе время хотя бы родить.
– Я не хочу понести от него! – повторила увереннее. – Можешь помочь хотя бы в этом? У наших знахарей есть трава…
– Ладно, – она выпрямилась. – У наших лекарей тоже есть подходящие снадобья. Но я сообщу об этом Крииту. И это сильно понизит твои шансы.
– Не пугай меня, Даара. Я в позапрошлой жизни разучилась бояться.
– Точно… будто подменили. Я начинаю верить в этих твоих… добрых духов. Надень это, я пока принесу тебе отвар.
Платье было коротко – до середины бедра, и велико. Даара дала свое, а она была выше и шире в плечах. Но целая чистая одежда сама по себе дарила чувство защищенности. Пока Даара отсутствовала, я могла бы попытаться сбежать, но вокруг другие палатки, а дальше – костры дозорных. Меня в лучшем случае убьют. И тогда я сама убью следующую сестру. Потому я не предприняла попытки, хоть предстоящее доводило до нервной дрожи.