Стать сильнейшим - 2

НекроХРЫЧ

— Вижу, она вам наскучила, — неприятно ухмыльнулся Ичимару.

— Сломанные игрушки выбрасывают на свалку, — пожал плечами Айзен.

Эти слова стали последней каплей.

— Стой, идиот! — шикнула Шаолинь, но Хитсугая с криком бросился на Айзена, на ходу высвобождая занпакто. Огромный зал тут же обледенел, а потом ко льду примешалась кровь.

— Лед в это время года особенно прекрасен, — произнес Соске, возникая за спиной замершего Хитсугаи и опуская окровавленный клинок. Тоширо вздрогнул, грудь

и спина брызнули фонтаном крови, левая рука вместе с частью торса отвисла, и парень рухнул на землю, чудом оставшись в живых.

Ухмылка на лице Гина стала немного искусственной, а по пальцам правой руки пробежала судорога. Ичимару пересилил себя, переступая через товарища, и встретился взглядом с Шаолинь. В серых глазах он увидел презрение и жажду крови, но девушка почти сразу же исчезла, растворившись во мраке коридора.

— Ты тоже ее заметил? — в голосе Айзена проскользнуло уважение.— Надо отдать ей должное, я обнаружил Шаолинь Фонг лишь пару секунд назад, когда рассек твоего друга. И как, ничего не чувствуешь?

— Сожаление, я считал его сильным.

Шаг, еще шаг — и мужчины замерли, медленно оборачиваясь. Над капитаном десятого отряда склонился высокий черноволосый мужчина, обнаженный по пояс, местами обгоревший, но не узнать его было невозможно.

— О, ты все-таки вышел на сцену, Кеншин-сан, — улыбнулся Айзен.— Пойдем, Гин. Кеншин-сан будет занят Тоширо-куном.

— Беги, Соске Айзен. Беги, пока можешь, — посоветовал экс-капитан десятого отряда, вонзая черную с серебряной вязью катану в грудь своего ученика. Тоширо застонал, раны начали медленно закрываться.

Гин широко ухмыльнулся, создавая в руке длинную белую ленту и пуская ее кружиться вокруг него и Айзена.

— Зря ты не присоединился ко мне, когда была возможность, — произнес Соске.— Но ради твоей сестры я дам тебе еще один шанс, Кеншин Карасу. Приходи на холм Сокёку и озвучь свое решение. Тебе ведь противен этот прогнивший мир? Вместе мы создадим новый мир, я буду править, а ты — жить счастливо со своей семьей, как и мечтал. Война принесет лишь боль и страдание, подумай над этим, как следует.

Сейрейтей, западный сектор

Укитаке отскочил, поднял Согье но Котовари и едва успел блокировать им удар смуглого кулачка, едва не сломавший клинок.

— Слабовато! — дерзкая ухмылка капитана второго отряда Готей-13.— Эй, Ячи-тян, давай махнемся, а?

Кьераку занес занпакто над капитаном четвертого отряда:

— Такаони… что?

Ячиру возникла над ним и сильным пинком швырнула в землю. Изогнутая катана полыхнула широкой серебристой дугой, едва не разрубив капитана восьмого отряда пополам и оставив на Катен Кьекоцу глубокую зазубрину.

— Нет, мне итак весело, — Унохана в своей темной ипостаси слегка улыбнулась, уклонилась от вспышки кидо и ответила

бакудо девяносто девятого уровня. Сюнсуй уклонился, не без труда, но успел разорвать дистанцию. Сходиться грудь на грудь с одной из сильнейших мечников он желал в последнюю очередь, две глубокие раны, оставшиеся после первого же обмена ударами, говорят сами за себя.

А потом они замерли. Все четверо, замерли и обернулась в сторону гор, туда, где мгновение назад угасла ни с чем не сравнимая, гигантская, обжигающая даже на расстоянии двухсот километров реацу Главнокомандующего Готей-13 Генрюсая Шигекуни Ямамото.

— Учитель Генрюсай! — воскликнул Укитаке и рванул в сторону гор, но был остановлен рукой Кьераку, схватившей его за плечо.— Пусти меня! Генрюсай…

— Старик мертв, Джуширо, — тихо произнес Сюнсуй.— Тот, кто его убил, более чем боеспособен, ты разве не чувствуешь?

Януш Тоусен смотрел на эту битву, дрожа от ярости и жажды крови. Он так надеялся, что его заклятый враг будет убит. Пусть и не его рукой, но Канаме будет отомщен. «Значит, мне придется взять месть в свои руки»—, принял решение Тоусен и обнажил занпакто, доставшийся от брата:

— Банкай, Сузумуши Цукишики, Эмма Коороги. Отчаяние.

Уконаха и Йоруичи вдруг покачнулись, недоумевая, почему тела вдруг стали такими тяжелыми. Укитаке упал, хватаясь за грудь и чувствуя, как слезы душат его, а осознание непоправимой утраты стало сильнее в десятки раз.

— Учитель Генрюсай…

— Держись, Джуширо, — Кьераку напряг свою волю и крикнул: — Кто ты? Покажись!

— Что… происходит…— с трудом прошептала Ячиру и упала на колени, чувствуя невообразимо сильный прилив отчаяния.— Все бесполезно… я… мы…

— Н-нет… мы… неужели это все? — Йоруичи упала на четвереньки рядом с ней. За их спинами возникла фигура Тоусена, заносящего клинок.

Сюнсуй сжал занпакто, но знание не помогло ему избавиться от сковывающего отчаяния. Сверкнула катана, в небо ударил фонтан крови…

— Как… — прохрипел мулат, падая на колени и истекая кровью из глубокой рубленой раны.- Как такое возможно…

Сверкающий кусок клинка вонзился в землю рядом с коленом Тоусена, пальцы, стискивающие рукоять с обрубком длиной сантиметров пятнадцать, разжались, и тело упало лицом вперед.

— Ты уже воздействовал на нас своим занпакто, — широко улыбнулась Йоруичи. — А с нами один трюк не срабатывает. Правда, Ячиру?

Капитан четвертого отряда лишь улыбнулась своей самой жуткой улыбкой, одним движением отряхивая клинок занпакто и поворачиваясь лицом к двум замершим капитанам.

— Продолжим? — хищная улыбка сильнейшей Кенпачи несколько сбила спесь с ее сослуживцев.

— Есть ли смысл нам сражаться? — Кьераку поднял Катен Кьекотсу. — Джуширо, что думаешь… что это?