Стать сильнейшим
Шрифт:
Тэтсузаэмон уклонился от удара хоботом и ответил среднеуровневым кидо: шаккахо зарядил адьюкасу точно в глаз и заставил его с ревом отступить на несколько шагов.
– Врата Сенкаймон!– воскликнул Иба, бросая взгляд в небеса.– Подкрепление!
Юмия обрадованно улыбнулась, продолжая вместе с Мияко поддерживать жизнь в Кайене, Юки удивленно взглянула на врата. Сердце девочки наполнилось радостью от ощущения знакомой реацу, струящейся из-за открывающейся двери. Мамонт отвлекся от Ибы, чем дал ему возможность подхватить окровавленную
– Братик!– воскликнула Юки. Кеншин на мгновение появился в проеме Сенкаймон и тут же исчез, а ее противник, саблезубый адьюкас, взорвался изнутри потоком крови, рассеченный от правого плеча до левого бедра пополам.
– Что…– просипел адьюкас за мгновение до того, как перед ним возник мрачный черноволосый парень с синими глазами, пылающими жаждой смерти, медленно вкладывающий катану в ножны. Адьюкас не успел осознать, как умер, а последним, что отпечаталось в памяти, было лицо убившего его синигами. Последняя мысль: «Невозможно…»
– Юки, как ты?– Кеншин шагнул к сестренке и, быстро осмотрев и не найдя серьезных ран, прижал ее к себе. Юки удивленно пискнула и прильнула к братику.
– Братик… прости… если бы я тебя послушала…
– Оглянись вокруг,– Кеншин улыбнулся, с гордостью глядя на нее.– Они живы благодаря тебе. Я тобой горжусь, Юки.
Юки польщено улыбнулась, но на ее лице тут же отразилось беспокойство, и девушка, быстро обняв брата, бросилась помогать раненым. «Братик…– сердце девочки, несмотря на страшный бой, закончившийся меньше минуты назад, пело от счастья.– Спасибо…»
– Далеко собрались?– огромная туша мамонта возникла перед удирающим Ибой и занесла ногу, стремясь раздавить парня и его ношу. Шаолинь так и не пришла в себя, беспомощно обвисая на руках парня. Нога мамонта устремилась вниз и замерла, не в силах сдвинуть узкую хрупкую ладошку невысокой женщины, заслонившей двоих студентов, даже на миллиметр. Перед лицами студентов взметнулся белый капитанский хаори с длинными рукавами и цифрой «4» на спине. Ветер встрепал длинные распущенные черные волосы, на мгновение скрывая полные жажды убийства глаза.
– Что?– мамонт перевел налитые кровью глаза на тонко улыбнувшуюся женщину, совершившую один взмах мечом и тут же вложив его в ножны. Бледно-зеленый полукруг пронзил адьюкаса и разрезал пополам, а женщина повернулась к Ибе и Шаолинь.
– Капитан Унохана?– изумленно выдохнул он.
Женщина чуть усмехнулась, заставляя парня сглотнуть и протянуть ей окровавленную Шаолинь.
– Что за безрассудное дитя,– вздохнула Унохана, заключая Шаолинь в прозрачный, заполненный желтым светом куб. Кровь на глазах возвращалась в раны, раны постепенно затягивались, дыхание выравнивалось, а судорога боли на лице постепенно разглаживалась.
– Проследи за барьером, твои раны подождут,– бросила ему Унохана, быстрым шагом направляясь к полумертвому Шибе и попутно разгоняя вспышкой реацу Юмию и Мияко. Женщина склонилась над Кайеном и покачала головой, тут же занявшись
– Впечатляющий удар,– бросила она проходящему мимо Кеншину.
– Спасибо,– коротко ответил парень и присел рядом с Мияко.– Ты ранена, я тебя подлатаю.
Унохана только вздохнула, осматривая раненых студентов. Из пятидесяти третьекурсников, отправленных в этот день на тренировку в мир живых, выжили двадцать семь. Из них двадцать получили тяжелые ранения, нуждающиеся в неотложной помощи, семеро получили раны средней степени тяжести, из них трое сумели кое-как справиться со своими ранами и пытались поддержать тяжелых. Из двенадцати пяти- и шестикурсников, выставленных в оцепление, выжили шестеро, остальные погибли, приняв на себя первый удар армии Пустых или же пытаясь спасти товарищей.
Вскоре на место прибыла Исане вместе с первым и вторым звеньями медиков для оказания помощи раненым, а чуть позже– капитан шестого отряда Гинрей Кучики и его третий офицер Кога Кучики.
– Долго же вы собирались,– фыркнул Кеншин.
– Меня больше интересует, что ты здесь делаешь,– нахмурил брови Гинрей, которому не понравилось такое обращение.
– Я думаю, что это очевидно. Пока вы просиживаете задницы в расположении своего отряда вместо того, чтобы дежурить в Академии на случай вот такого происшествия, я делаю вашу работу, Гинрей-доно.
Еще никогда уважительное обращение к старшему не звучало так издевательски. Кога нахмурился и шагнул вперед, положив руку на рукоять занпакто.
– Что ты сказал?– рыкнул он.– А ну живо извинись!
– Пасть закрой!– завелся парень.– И убрал руки с рукояти, пока я не засунул тебе в задницу твой занпакто.
– Что ты сказал?– Кога нехорошо усмехнулся, обнажая клинок. «Берегись!– завопила Кьюкетсуки на краю сознания.– Он может порабощать и принудительно высвобождать чужие занпакто!»
– Что слышал,– Кеншин слегка усмехнулся. Иммунитет к ментальному воздействию чужих занпакто явно стоил правого глаза. Отдельное спасибо Унохане-сан за то, что она позволила ему смотреть на мир обоими глазами без риска навредить сестренке. Но сейчас… сейчас он без зазрения совести снимет голову с еще одного самоуверенного синигами, и плевать ему на то, насколько этот сопляк крут и из какого он клана.
– Братик, прекрати!– воскликнула Юки и повисла на шее Кеншина.– Он из клана Кучики, ты что, забыл?
– Да мне пох..й, откуда он,– высказал свое мнение брат.– Отойди в сторонку, Юки, сейчас я отрежу ему голову… да отойди же ты, кровью забрызгает! Хотя ты и так вся перепачкалась…
– Ты чего такой злой?– Юки принялась трясти брата, как переспелую грушу.
– Да потому что из-за этих двух уродов погибли двадцать девять человек и едва не погибла ты,– отрезал Кеншин. Щека Гинрея Кучики дернулась, но старик умом понимал правоту парня и то, что это он виноват во всех этих смертях. Ну не во всех, в половине. Если бы они вовремя среагировали…