Статьи для портала «Однако»
Шрифт:
Не зря лозунгом оппозиции стало обвинение власти в тотальном воровстве. Этот лозунг — главное оружие врага и уже не имеет значения, настолько ли велика коррупция, какой её представляют. В сознании рядового обывателя коррупция — чудовищный дракон, пожирающий Россию. Пока этот дракон не будет побеждён, причём побежден показательно, театрально, с проносом отрубленной головы по городам и весям, с убеждением каждого, что он не воскреснет (хотя бы в ближайшие годы), строить планы на будущее бессмысленно. Никто не станет строить дома и рожать детей, если он уверен, что эту
Коррупция — это и наша беда, и вражеское оружие.
Значит, дракон должен быть побеждён.
Основная проблема борьбы с драконами, как известно любому странствующему Ланселоту, состоит в том, что дракон живёт в каждом человеке. Любой драконоборец рискует сам превратиться в дракона. Ну, а самым опасным драконом из всех является дракон коллективный, состоящий из всех многочисленных драконоборцев, когда-то занявших эту должность… и обнаруживших, что быть драконом — в общем-то, приятно и комфортно.
По сути мы — все мы, жители России, требуем от власти победить дракона, стыдливо пряча собственный хвост и чешую. И если даже мы не занимаем государственных должностей и не получаем мзду — мы её платим. Не только вынужденно, но и потому, что так нам удобно: заплатить за нарушение гаишнику половину от положенного штрафа; ускорить прохождение документов через бюрократическую машину; да хоть бы и пламенно побороться с коррупцией одного чиновника за деньги, полученные от другого…
Но убивать дракона придётся.
«Когда солдаты говорят: "имущество нам более не нужно" — это не значит, что они не любят имущества. Когда они говорят: "жизнь нам более не нужна!" — это не значит, что они не любят жизни. Когда выходит боевой приказ, у офицеров и солдат, у тех, кто сидит, слезы льются на воротник, у тех, кто лежит, слезы текут по подбородку. Но когда люди поставлены в положение, из которого нет выхода, они храбры…»
Это та самая битва, в которой готовы биться все. Та война, на которую все уже вышли — без повесток, мобилизаций и призывов. И самое удивительное — это битва, которая, если она начнется, вне всяких сомнений закончится победой.
Единственный вопрос — рискнёт ли полководец отдать приказ.
Но другого выхода у страны — нет.
Конец третьей местности.
P.S. Для интересующихся, что именно Сунь Цзы именует «Путём» поясняю:
«Путь — это когда достигают того, что мысли народа одинаковы с мыслями правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнений». Если вас возмущает сама подобная постановка вопроса — то не беспокойтесь, это к вам не относится. Вы — не народ.
Мы на войне. Часть 4. Местность смешения
25 апреля 2012 Сергей Лукьяненко
…знают, что победят в пяти случаях: побеждают, если знают, когда можно сражаться и когда нельзя; побеждают, когда умеют пользоваться и большими и малыми силами; побеждают там, где высшие и низшие имеют одни
Сунь Цзы.
Говоря о войне — тем более, о войне идеологической, войне за власть, — надо чётко понимать: все без исключения люди имеют обыкновение оправдывать свои поступки и желания. Не существует людей, которые хотят плохого — все хотят только хорошего, вот только понимают это хорошее по-разному. Для кого-то хорошее — восстановление Советского Союза и строительство коммунизма, для других — реставрация монархии и укрепление православия, для третьих — раздел России на несколько независимых государств, желательно под иностранным контролем. Но даже эти люди уверены, что осуществление их мечты будет благом как для России, так и для всего мира.
«…когда и я могу ею пройти, и он может ею пройти, это будет местность смешения…»
В настоящий момент Россия переживает один из самых мучительных и трудных периодов своей истории. Сравнить его, по сути, можно только с Великой Отечественной войной — ибо речь реально идёт о существовании государства и, де-факто, русского народа. При этом я далёк от мысли о том, что нашей стране грозит реальное, физическое уничтожение. Но проблема в том, что уничтожение идеологическое не менее опасно.
В стране реально нет общей идеологии — и это опасность куда большая, чем нехватка квалифицированных рабочих или честных управленцев.
Всю свою историю Россия имела ту или иную уникальную общенациональную идею. Собирание земель, лидерство и защита «славянского мира», построение коммунизма… В чём бы ни заключалась эта идеология, она была уникальной, возможной только в России. Немцы собирали свой фатерлянд, британцы защищали свои имперские интересы, американцы строили свободный капитализм. Мы делали своё. И понимание этого было на уровне менталитета, на уровне генетического кода нации — «если не мы, то кто же?» Именно эта — общая, разделяемая абсолютным большинством идеология — и позволяла творить чудеса.
Сейчас Россия де-факто имеет ту же «национальную идею», что и весь (за малыми исключениями) мир — заработать побольше денег. В этом нет ничего плохого, поскольку и эта идеология позволяет строить заводы, покорять космос и писать книги… За одним досадным исключением: в России она не работает. И не в силу каких-то особых качеств русского народа, питающего к деньгам неприязнь. Мы просто слишком долго шли другим путём — и потому в процессе банального зарабатывания денег ныне неконкурентоспособны. Бесполезно призывать население России работать, как китайцы, быть предприимчивыми, как американцы, или дисциплинированными, как немцы. Дело не в том, что в русском народе нет этих качеств. Дело в том, что попытка повторить то, что другие народы проходили в прошлом веке, неизбежно приведёт к тому, что мы в прошлом веке и останемся.