Статьи, выступления, заметки, воспоминания
Шрифт:
Книжки Е. Водовозовой не могут нам служить прямым образцом - нам нужна книга вполне советская, вполне современная, да притом, пожалуй, и более талантливая, чем книги Е. Водовозовой.
Для того чтобы литература такого рода появилась, разумеется, нужно затратить много труда.
У нас часто думают, что это дело простое и легкое. В стране немало географов, этнографов, экономистов. Есть и писатели-очеркисты, много ездившие и много видавшие. Достаточно заказать кому-нибудь из них книжку, и дело в шляпе.
Но почему же все-таки в детской библиотеке до сих пор отсутствуют
Издательства их не заказывает? Нет, иной раз и заказывает. Авторы не выполняют заказов? Нет, иной раз и выполняют. Но только книжки, выполненные по этому заказу, редко оседают в детской библиотеке надолго.
В чем же тут дело?
Я думаю, вот в чем.
Наши издательства слишком полагаются на то, что книжку вывезет тема или квалификация автора (профессор, академик, очеркист из толстого журнала и т. д.). А между тем ни одна художественная работа не делается просто и легко, как бы ни был талантлив и образован ее автор.
Всякая художественная работа каждый раз - новая и неизведанная работа. Она требует от автора вложения нового капитала, а не процентов со старых работ. Об этом часто забывают и авторы и редакторы.
Беда в том, что в течение нескольких лет издательство систематически отказывалось от углубленной работы с авторами.
Я уверен, что значительная часть неудач издательства объясняется недостатком планомерной, квалифицированной редакторской работы.
Но даже и в тех случаях, когда книгу надо признать удачной, в ней зачастую можно обнаружить промахи и пробелы, в которых повинен не столько автор, сколько редактор.
Недавно Детиздат выпустил целую серию книг, написанных нашими героями-летчиками. Почти все эти книги хороши. Они проникнуты настоящими чувствами, настоящими мыслями, человеческим опытом {2}.
Но вот, например, в очень содержательной, талантливой, сердечной книге летчика П. Головина мало продумана самая композиция книги, и тем не менее я никак не решился бы упрекнуть в этом автора-летчика. Во-первых, он не профессиональный писатель и не обязан чувствовать себя за письменным столом так же уверенно, как чувствует себя за рулем самолета. А во-вторых, я не сомневаюсь в том, что, если бы редакция поработала над его книгой несколько более тщательно, книга могла быть построена гораздо лучше.
Другой пример - книга Кайтанова "Мои прыжки". Книга в высшей степени интересна. Она увлекает читателя и дает ему много знаний.
Тем более досадно видеть в ней промахи и недочеты стилистического характера. Нельзя было оставлять в книге такие фразы: "Самолет истерично заскакал" или "говорить начальствующим тоном" (вместо - начальственным). За все эти небрежности отвечает, разумеется, не Кайтанов, а его редактор.
Вообще мы недооцениваем роли редактора в деле создания книги. В плане издательства я, кажется, никогда не встречал упоминания о том, какой именно редактор будет вести ту или иную книгу.
Да что говорить об имени редактора, когда в плане 1939 года зачастую нет указания даже на имя автора книги. И чаще всего это относится к самым важным, самым ответственным книгам, например, к
Иной раз и название, упомянутое в плане, ничего не говорит даже самому пытливому воображению. Кто сможет объяснить, что значит "Рассказы об остроумном применении техники". Ведь это совершенно необъятная тема: и паровоз придуман остроумно, и дизель изобретен не без острой смекалки, и электрический звонок вряд ли придуман каким-нибудь тупицей, да и простое тележное колесо тоже потребовало некоторой находчивости и остроумия.
Очевидно, и составление плана требует известного остроумия, способности отобрать наиболее ценное, четко формулировать задачи.
Это по плечу только талантливому и серьезному редактору.
Даже рубрики плана, которые на первый взгляд кажутся вполне благополучными, и те при более пристальном рассмотрении внушают некоторую тревогу.
Вот примеры. Один и тот же автор должен в этом году дать ребятам две книги: О Пушкине и о Ленине. Как бы ни был добросовестен и самоотвержен автор, - я думаю, с такими огромными задачами ему за один год справиться невозможно.
Другой литератор берется в этом году написать книжку о Маяковском и книжку... о неграх. Полагаю, что такая разнообразная тематика говорит не столько о многогранности автора, сколько о легкомыслии издательства.
В плане мало места уделено молодым авторам. Целой группе таких авторов отведен один сборник "для начинающих".
"Начинающие" так же отличаются друг от друга, как и кончающие. Незачем загонять их всех в особую загородку - в какой-то хлев для молодняка. Тем более что самое слово "начинающие" на обложке вряд ли обеспечит детской книге доверие читателей и их родителей. Кто по доброй воле поручит своего ребенка начинающему врачу или начинающему педагогу, когда на свете есть более опытные.
Но не только молодежь оказалась в плане забытой и обделенной.
Нашим ребятам так нужны книжки по русской истории, их так мало, а между тем издательство не отводит места в плане хорошим и полезным книгам Т. А. Богданович ("Ученик наборного художества", "Соль Вычегодская" и др.).
Точно так же забыло издательство о таком талантливом писателе, как Л. Пантелеев.
Пантелеев и Гайдар всегда пользовались любовью детей. В детских письмах к Горькому, которые мне несколько лет тому назад пришлось разбирать, эти два имени встречались несчетное число раз.
Ребята требуют от книги острого сюжета, настоящего драматизма, юмора. А детское издательство забывает именно о тех авторах, которые лучше многих других способны ответить на эти требования.
В результате в плане сплошь да рядом находят себе место книжки ровные, гладкие, не внушающие педагогам никаких опасений, но зато лишенные каких бы то ни было подлинных чувств и мыслей, - а за пределами плана оказываются авторы, от которых можно ждать смелой, свежей, талантливой книги.
Этот упрек не столько относится к плану 1939 года, сколько к деятельности издательства в целом, потому что всякий план - и хороший и плохой - есть отражение лица издательства.