Статус С
Шрифт:
— Хочу быстрее выбраться отсюда. И п-подальше, — угрюмо проворчал я.
Я старался абстрагироваться от происходящего, но все же стоять в очереди за бесплатным супом в обществе стариков, бездомных, наркоманов и прочих отбросов общества было довольно унизительно. При этом я понимал, что это явно не последний мой визит в эту столовую. До следующей выплаты, похоже, придется ходить сюда. Надо только договориться с Бриком, чтобы поставил меня в смену на ближайшие дни. А уже в пятницу получу следующее пособие и на этот раз буду распоряжаться им гораздо осмотрительнее.
Еда, конечно, была дешевой и дрянной, но с голодухи показалась просто божественной. Я, шипя и обжигаясь, хлебал суп одноразовой ложкой, почти не чувствуя вкуса. Кажется, немного отдает грибами. Или овощами. А эти размокшие бесформенные кусочки, похоже, когда-то были гренками.
Морган, усевшийся напротив меня, наоборот, с едой не торопился. Видно было, что для него это настоящий ритуал. Он протер рукавом столешницу, аккуратно вскрыл контейнеры, а с пластиковыми приборами обращался как с фамильным столовым серебром. Да и сидел он словно в ресторане — с ровной спиной, едва касаясь края стола запястьями. Мне даже стало неловко за свое поведение — я-то чавкал, как поросенок, сгорбившись над контейнером.
— А кем ты был… Ну, до того, как п-попал сюда? — спросил я.
Старик вздохнул и поморщился — кажется, эта тема была ему неприятна. Но все же ответил.
— Я был профессором истории в Бостонском университете. Был такой в Старом городе, давно, еще до затопления. Потом некоторое время преподавал в обычной школе. Потом… Все сложно.
Профессор? Это точно статус В-4, а то и выше. Как он умудрился так низко пасть? Вместо жалости к нему я вдруг почувствовал необъяснимую злость. Какого хрена, чувак? У тебя было все — образование, постоянная работа, положение в обществе, наверняка даже семья. Все то, о чем большинство жителей желтой зоны и мечтать не могут. И ты все это не уберег! Наверное, и Джулия поэтому на него так злилась. Тем более что она, кажется, знала его еще прежним.
От самого Моргана моя реакция не скрылась. И не стала неожиданностью.
— Наверняка сейчас думаешь — ну как же так? — усмехнулся он.
Я пожал плечами.
— Мне и самому жаль, Фрост, — вдруг отозвался бродяга после изрядной паузы. — Просто однажды я… потерял себя. Оказался никому не нужен. А это самое главное для человека — быть кому-то нужным. Что бы там ни говорил этот недоумок Маслоу.
— Кто такой М-маслоу? — спросил я.
— Мда… Я и забыл, — хмыкнул он. — Базовое образование. Желтая зона.
Видно, мой взгляд был достаточно красноречив, так что Морган поспешил извиниться.
— Прости. Ты не виноват, что школа не дала тебе эти знания. Хотя, как видишь, мне они тоже не особо-то помогли. Просто здесь постоянно думаешь об этом.
— О чем?
— О собственной никчемности. Оглянись вокруг, Фрост. В чем, думаешь, главная беда все этих людей?
Честно говоря, разглядывать всю эту разношерстную компанию не было никакого желания. Некоторые типы в толпе одним своим видом могли надолго перебить аппетит.
— В том,
— Дело не в богатстве или бедности. Уж поверь историку — богатые и бедные были всегда. И первые всегда угнетали вторых, эксплуатировали их. На этом и основывалось их богатство.
— И что изменилось?
— Тебя разве кто-то эксплуатирует? — грустно усмехнулся Морган. — Или меня? Или кого-то из них? Наоборот. Система дает нам пособия. И даже бесплатную еду…
Он покрутил пучком водорослей, насаженным на пластиковую вилку.
— Ах, какое великодушие… — процедил я.
Некстати вспомнились благотворительные вечера в интернате, гости с Холмов. Белоснежные перчатки миссис Боллард…
— Действительно великодушие, — не обращая внимания на мой сарказм, задумчиво продолжил старик. — Еще лет сто-двести назад такие, как мы, и мечтать не могли о такой бескорыстной помощи. Нам ведь это дают просто так. А раньше элита выжимала бедные слои населения досуха, заставляя работать за гроши, на износ. Богатеям всегда нужны были рабочие руки. И пушечное мясо на войне. Но сейчас…
Он подался вперед и дальше продолжил уже шепотом.
— Сейчас большую часть работы можно перепоручить дронам и нейросетям. От войны до прислуживания за столом. Поэтому нас никто и не притесняет. Мы им… — он ткнул пальцем куда-то в потолок. — Просто стали не нужны. Понимаешь?
— Может, это и к лучшему?
Он затряс головой и с горестным вздохом отправил в рот очередной кусок.
— Это, наоборот, самое страшное. Всю историю человечества угнетенные боролись с угнетателями. Революции, войны, реформы… Бороться с угнетением тяжело. Но как бороться с тем, что ты просто стал на хрен никому не нужен? Превратился в бесполезный биомусор…
Я доел свою порцию и раздраженно бросил ложку в пустой контейнер. Ей-богу, трезвый Морган еще хуже пьяного. Кого угодно загонит в депрессию.
Хотя, наверное, он прав. Здесь, в желтом секторе, любят жаловаться на жизнь, а на богачей смотрят с завистью. Но, положа руку на сердце, мало кто из «желтков» достоин лучшей участи. Лет сто назад для таких было полно простой работы, не требующей высокой квалификации. Водить такси, сидеть за кассой в магазине, подносить еду в кафе… Но сейчас и правда все это проще и дешевле поручить дронам. Даже те немногие рабочие места, что остались в желтой зоне, запросто можно автоматизировать, так что их наличие — это тоже своего рода благотворительность.
Немудрено, что здесь столько наркоманов всех мастей. Бегство от реальности и саморазрушение. Не лучшие выходы из ситуации. Но самые очевидные.
— Я не м-мусор! — зло отозвался я. — И я выберусь отсюда.
— Четко поставленная цель — это хорошо, — щурясь подбитым глазом, улыбнулся старик. — Возможно, у тебя и правда получится.
Видя, что я уже встаю из-за стола, он с заметным сожалением проводил меня взглядом. Наверняка он хотел побеседовать еще, но у меня на это не было времени.