Статус С
Шрифт:
— Она… умерла четыре года назад.
— Мне жаль.
Сама Джулия сейчас, без полицейской формы и экзоскелетной брони, тоже выглядела непривычно. Я даже удивился, какая она на самом деле хрупкая, даже изящная. Все-таки весь этот полицейский обвес делал ее немного мужиковатой.
Впрочем, тренажеры в квартире явно стоят не для красоты, и хозяйка в очень хорошей форме. Сейчас это особенно заметно — серые домашние леггинсы плотно обтягивают бедра, свободная майка оставляет обнаженными руки и плечи с красивой рельефной мускулатурой. Может,
И пресс у нее красивый, выраженный. А если приглядеться — под майкой ничего нет…
Я вдруг замер, сообразив, что Джулия перехватила мой взгляд.
— А я смотрю, тебе уже лучше! — возмущенно фыркнула она, поправляя сползшую на плечо лямку.
— Прости… те, офицер. Я н-не…
— Да ладно, не мямли. Сядь ровнее! Да нет, сюда развернись, к свету… О боже, и полотенце поправь. Я, конечно, польщена, но обойдусь сегодня без подобных зрелищ.
Окончательно сконфузившись, я зажал полотенце между бедрами. Обратил, наконец, внимание на обработанную рану. Выглядело все весьма неплохо — рана чистая, заклеенная, края стянуты временными швами из специального пластыря. Думаю, что даже в больнице меня не залатали бы лучше.
Подробнее разглядеть не успел — Джулия требовательно приподняла мне подбородок пальцами. Прищурилась, осматривая рану на виске, и вполголоса выругалась.
— Так, тут придется повозиться подольше… Терпи!
Прохладный влажный тампон с антисептиком коснулся кожи, и я невольно зажмурился от боли. Стиснул зубы, изо всех сил стараясь сидеть ровно и не стонать. Получалось с трудом. Рана была неглубокая, но паскудная — со рваными краями, изогнутая, идущая полумесяцем от внешнего края брови к виску. Чем же меня так успели зацепить? Может, шип какой-нибудь на одежде. Или острым кастетом вскользь…
До меня, пожалуй, только сейчас начало доходить, как мне повезло. Я ведь только чудом вырвался. Ежи явно собирались меня прикончить, и спасло меня только то, что Васкесу, видимо, скучно было бы просто исподтишка сунуть мне заточку в печень. Он сделал из этого целое шоу, чтобы вся банда могла покуражиться, играя в этакую охоту. Хотел не просто убить, а перед этим запугать, унизить, заставить умолять о пощаде.
Ублюдок! Да что я ему сделал-то? Из-за меня погиб его кореш Ривера? Но эти обвинения притянуты за уши. Да и вообще — в прошлый раз, когда мы виделись с Васкесом, он был настроен куда менее кровожадно…
Как там сказал тот тип с железной рукой? «Разговоры кончились». Что-то произошло за последние сутки. Что-то, из-за чего Ежи окончательно на меня ополчились…
А может, все проще? И те, кто заказал мое убийство у Риверы, предприняли еще одну попытку? Но кто тогда устранил самого Риверу? Выходит, тут действуют две противоборствующие стороны — одни защищают меня, а другие пробуют прикончить?
Я вспомнил
— Так, вроде бы все… — шумно выдохнув, произнесла Джулия и, поворачивая мою голову из стороны в сторону, придирчиво осмотрела результаты своего труда. Достала из аптечки широкий гелевый пластырь телесного цвета и в довершение композиции наложила его мне на висок, накрывая всю рану.
Проверила и остальные мелкие царапины, легонько касаясь их кончиками пальцев.
— Да я в п-порядке. Спасибо. Вы не п-представляете, как я вам благодарен. Вы столько для меня сделали…
Она усмехнулась и потрепала меня по плечу.
— Что ж, я рада, что ты это понимаешь. Я вообще-то кучу служебных протоколов нарушила, притащив тебя сюда.
Ладонь ее задержалась на мне, пожалуй, дольше, чем следовало. Спохватившись, Джулия отвернулась, торопливо запаковала аптечку и отнесла ее на место, в один из шкафчиков кухонного блока.
— Есть хочешь? — спросила она, обернувшись через плечо.
— Да! — едва не выкрикнул я, вытягивая шею.
Джулия рассмеялась. Наверное, впервые за все время, что я ее знаю.
— Просто… не ел ничего с утра, — сконфуженно проворчал я.
— Да у меня у самой одни полуфабрикаты. Но сейчас что-нибудь придумаем. Все равно тебе лучше остаться здесь до утра.
— Хорошо, — пожал я плечами. — Вот только… Я б-беспокоюсь, как бы Ежи…
— Сюда они точно не полезут.
— Да я не за себя б-боюсь. За Венди.
— Кто это?
— Моя соседка. Венди Ларсон.
Поставив разогреваться какие-то контейнеры, Джулия встала у стойки и выудила откуда-то снизу початую бутылку бурбона. Налила в стакан на два пальца и, задумчиво повертев его в руках, пробормотала:
— Венди Ларсон, Венди Ларсон… Да, я помню. Я вела ее дело. Думаешь, ей тоже может что-то угрожать?
— Из-за меня.
— Так она твоя девушка? Быстро же ты освоился! — усмехнулась она. — Еще ведь и недели не прошло…
— Мы уже были знакомы. И она не моя д-девушка. Ну, то есть…
— Да ладно, это не мое дело. Она где сейчас?
— Вроде бы дома.
— В жилые боксы Ежи вряд ли сунутся. Но я на всякий случай попрошу патрульного заглянуть туда…
— Спасибо!
Она и правда вызвала кого-то по смарткому и продиктовала мой адрес.
— Выпьешь?
Я неуверенно пожал плечами, но это было воспринято как знак согласия. На стойке появился второй цилиндрический стакан с тяжелым донышком, в него отправились остатки янтарной жидкости из бутылки.
Поднявшись с дивана, я завязал надежнее полотенце на бедрах и подковылял к Джулии. Чувствовал я себя по-дурацки. В таких случая говорят «будто голый». Но я и так практически голышом.
— Потерпи, одежда твоя выстирается через часок, — усмехнулась Джулия. — Извини, но запасной у меня нет. А в моих вещах ты будешь выглядеть еще смешнее.