Статус ВЕГА утрачен…
Шрифт:
– Мда… Печально…
– Да я уже привык. Это все равно ненадолго. Полгода, год максимум… – выбрасываю сигаретный бычок. Слюна горчит как-то особенно тягостно, – кстати, а что нам этот клуб обещал за выступления?
– По бутылке виски на человека.
– А почему не деньгами? – смотрю на поднимающееся в легком тумане солнце. И тут…
Я не слышу, что говорит мне Дерек. От открывшегося зрелища у меня воздух застрял в глотке и предательски дрогнули колени.
Словно древние титаны, тянущие на своих бронированных плечах рассвет, нехотя вливающийся в наш мир густым маревом, из туманной дымки выныривают медленно идущие человекообразные роботы- ГНОМы. Их поступь, что должна была попирать землю, заставляя ту стонать, звучала лишь призрачным эхом чуть
Находившиеся на плечах своих бронированных гигантов КВИПы громкими криками поддерживали идущего впереди ГНОМа и совсем крохотную девчонку, что стояла на его плече, вцепившись в свою малиновую шапку обеими руками. Ее снежно-белые волосы нещадно трепал ветер. А темно-карие глаза горели таким огнем, что остальное лицо просто терялось на их фоне.
– Там слишком узко! – неожиданно закричала девчонка в шапке, указывая пальцем на просвет между домами, – Мэтт не пройдет!
– Не выдумывай, Тэми! – радостно отозвался крупный накачанный парень с каким-то лисьим острым лицом, – твой Мэтт не такой толстяк, как ты думаешь. Там два таких, как он, проскочит спокойно!
– Я боюсь, он зацепит балконы! Или споткнется о машину припаркованную! – не унималась девчонка, постоянно оглядываясь на спутников.
– Не зацепит, если пойдешь посередине дороги! – отозвался другой мужик с длинной светлой бородой, напоминающий викинга, – не дрейфь! Для того, кто только месяц назад начал работать со своим ГНОМом, у тебя все отлично получается! И потом ты не одна, мы с Софьяном тебя страхуем. Да и Мэтт твой не страдает сбоями стабилизации. Пока…
– Не пугай ее! – рявкает тот, кого назвали Софьяном, – Тэми, не слушай Рона, все будет отлично! Еще пятнадцать кварталов, и мы у цели!
– Хорошо! – откликается девчонка с улыбкой, не переставая терзать свою шапку. Я вижу это так ясно потому, что голова и плечо ее робота оказываются прямо рядом с балконом, на котором мы с Дереком курим, – а вдруг он на что-то стратегически важное наступит!
И в этот момент ГНОМ неожиданно поворачивает к ней свою голову, похожую на округлую подушечку большого пальца, и свет анализаторов освещает ее ласковым голубоватым светом. И его полифоническая трель разносится над миром улыбчивой укоризной. Девчонка смотрит в наручный компьютер и невольно хихикает…
– Что там?
– Он говорит, что на верхних веках у меня по двести двадцать семь ресниц. Это на четыреста пятьдесят четыре больше, чем у него. И соответственно, я в четыреста пятьдесят четыре раза красивее… И что я его уже достала своими волнениями, и он все прекрасно перед собой видит…
КВИПы разражаются хохотом, а девушка порывисто обнимает лицо ГНОМа, явно стараясь не задеть голубые полосы анализаторов.
Они скрылись за поворотом, а я все стоял, оглушенный увиденным. На балкон, пошатываясь, вышла Ингрит из параллельного класса и повисла на моей руке. А перед моим внутренним взором встала картина скользящих утренних лучей по плечу явно с любовью начищенного ГНОМа. Мягкий свет анализаторов, обращенных на девчонку в странной малиновой шапке с двумя детскими бесячими помпончиками, еще несколько минут назад невольно коснулся и меня. И кожа, запомнившая это, теплела какими-то неясными солнечными воспоминаниями, полными покоя и уюта. Мне хотелось закрыть глаза и нырнут в этот голубоватый свет с головой, так чтобы ощущение от этого электронного взгляда проникло в меня и успокоило то тягучее удушливое чувство где-то за грудиной, в котором я привык жить с раннего детства. И от этого стало так хорошо, что начало мерзко пощипывать глаза. Я словно нырнул в невесомость. Оторвался от людей, что меня окружали, от бесконечных нравоучений отца,
Зависть, обидная как смех в лицо над твоей слабостью, вдруг поднялась во мне шипящей змеей. Почему? Ну вот почему этой непонятно как держащейся на плече ГНОМа на шквальном ветру девчонке достается этот покой и ощущение силы, а мне постоянно приходится срывать голос, вопя в пустоту вокруг и получая в ответ лишь искаженное эхо своих проклятий и просьб? Это нечестно! Несправедливо! Я тоже так хочу!! Стоять на плече короля мира, проделывая с ним весь путь по еще спящему городу, смеяться от порывов ветра, на которые можно лечь животом, и чувствовать, как волосы встают дыбом от страха упасть вниз. А кстати, почему эта беловолосая недомерка не падала?
Этот вопрос несколько отрезвил меня и заставил еще раз зарыться в воспоминания. Она стояла на относительно узком плече ГНОМа, держась только за свою малиновую шапку, и ветер рвал ее белую майку и шорты до середины бедра, надетые поверх черного облепляющего ее тело, как вторая кожа, термокостюма. На ногах у нее не было никаких спецкреплений, только ботинки до колен с пластиковыми защелками, напоминающими детские роликовые коньки. И она довольно бодро переступала ногами, по гладкому блестящему от недавно нанесенного защитного масла железу, поворачиваясь к лицу своего робота. Тогда почему она не падала, если ветер едва не уносил ее глупую детскую шапку с двумя легкомысленными помпончиками.
Следующие три дня я провел в интернете. События вокруг меня сменялись однообразным калейдоскопом. Я краем глаза замечал, что вот я на уроке, вот в школьном кафетерии, поддакиваю Майклу, который взахлеб рассказывает о новой девушке на потоке, у которой просто огромные (далее фигурное изображение руками этого самого огромного), а потом сижу за стремительно остывающим ужином, на который вдруг заглянул отец и высказался по поводу того, что учеба наконец-то заинтересовала меня, если я даже за едой не отрываюсь от планшета. Вот мелькнули платиновые волосы, болтающиеся тонкими прядями почти до поясницы и имя, которое я даже не потрудился расслышать. И так по кругу…
На третий день, в пятницу, дочитав прямо на ходу по школьному коридору не знаю какую по счету статью о правилах обслуживания ГНОМов и особенностях их идентичности строения с человеком, я неожиданно для самого себя выключил планшет, подошел к автомату в коридоре и купил себе простой черный кофе. Руки у меня подрагивали, и я пил его бездумно, пялясь на свое отражение в висящем рядом с учительской зеркале. На меня смотрел тощий, длинноносый патлатый подросток с семью кольцами в правом ухе. Темно-зеленые глаза казались намного светлее, чем обычно, из-за залегших под ними сизых теней. Кольцо на нижней губе с длинным шипом под ней придавали мне угрюмый вид. Немытые крашеные в модный синий цвет волосы висели неопрятными прядями. Я помню, что мои костлявые пальцы с черными ногтями обнимали пластиковый стаканчик, стараясь согреться. В школе было уже по-летнему душно, но утраченная уверенность в том, что я собирался делать, отзывалась в моей душе воющим холодом.
Я достал телефон и не сразу решился набрать номер, хотя знал его наизусть. Он снился мне по ночам. Я находил его отголоски на ценниках и артикулах товаров в магазинах. Видел в перевертышах-координатах навигаторов, в телах математических примеров. Но из-за того, что отец отслеживал мои контакты, я почти никогда не решался набирать его. Но сейчас мне было плевать на то, что ровно через пять минут после моего разговора по этому номеру позвонит разъяренный отец и потребует полный отчет.
Раздался треск звонка на урок, и я наконец решил нажать на вызов. Гудки звучали для меня в разы громче торопящихся на урок людей. Один… Два… Четыре… К горлу подкатил липкий комок, заставляя морщиться при попытке сглотнуть… Семь…