Ставка больше, чем жизнь
Шрифт:
Танцор знал, что это невозможно, что на свете нет не только такого чувства, но и слова-то не существует. Но все же верил, где-то очень глубоко, на дне самого себя верил, как верит игрок, ставящий на зеро последний жетон, надеясь вернуть все – гору спущенных денег, безразличие к безумному шарику, молодость…
Танцор обнял Стрелку. Она прижалась к нему. Ей было холодно, как и тогда, в парке. Интуитивная женская мудрость. Даже не на уровне подсознания, а вегетативная, вселяющая в мужчину уверенность в себя: я – сильный. Именно после такого объятия и надо идти и защищать. Женщину. Родную. Родину. Брать в руки
Пронзительно запищал лэптоп. Стрелка кинулась к Пентиуму, уже подготовленному, нацеленному куда следует, заряженному нужной программой, ждущему приходу из Сети заданной последовательности битов. Следом запищал и Пентиум. Пореже и пониже тембром. Стрелка вонзилась глазами в монитор, вслепую бегая пальцами по клавиатуре. Секунд через тридцать она радостно завопила свое универсальное «Вау!» и показала экрану фак с надетым на него тоненьким серебряным колечком.
Значит, у неё все получилось. Накануне она рассказала Танцору, что попытается наколоть конкурентов, заменив задание на абракадабру. Танцор, конечно, не понял всех тонкостей. Но в общих чертах это выглядело примерно так. Как только Сисадмин выставил страничку с заданием – megapolis.sc/zadanie.index.html, Стрелкин скрипт дождался, когда лэптоп Танцора загрузит её информационную часть. Когда же начала грузиться всякая ненужная хренотень – рекламные баннеры, линки и прочие довески, то макрос заменил на сервере «Мегаполиса», который Стрелка взломала ещё три дня назад, страничку на другую, липовую, но с тем же адресом – megapolis.sc/zadanie.index.html. На ней была нарисована хаотичная последовательность букв и цифр.
Игроки, начавшие загружать правильную страничку, вдруг обнаружили, что браузер заткнулся на середине приема. И решили, что там, дальше, должно быть ещё что-то существенное, какие-то дополнительные сведения. И дружно нажали на кнопку «Обновить», чтобы загрузить задание ещё раз, полностью. Однако на сервере висело уже Стрелкино рукоделие. Когда Сисадмин обнаружил подлог, прошло минут двадцать. Еще полтора часа он боролся с настырным Стрелкиным макросом, который мешал восстановлению задания.
Конечно, Стрелка понимала, что кто-то из игроков окажется человеком сообразительным, сразу же вытащит задание из папки временных файлов и кинется его исполнять. Пожалуй, на это был способен Профессор. Остальные же благодаря этой диверсии должны были потерять часа два.
Задание, как и ожидалось, было мокрым. Предлагалось ликвидировать Пестряцова Петра Владленовича, тридцати трех лет, неженатого, юрисконсульта АО «Среднерусская возвышенность». Жил он на Полярной улице, работал в Газетном переулке. Было дано довольно подробное досье: адрес и фотография любовницы, замужней женщины, места, где часто бывал Пестряцов, фирмы, с которыми имел какие-либо дела, модель и номер автомобиля, кличка (Пьеро), примерный распорядок дня, наиболее часто используемые маршруты передвижения… Зачем-то было указано даже любимое блюдо – пельмени.
Танцор начал готовиться. Внутренне. Поскольку план действий, как он совершенно справедливо полагал, созреет позже, вырастет на почве глубочайшего убеждения, что этого человека надо убить. Точнее – нельзя не убить. Именно с плана начинают многие, очень многое дилетанты, думающие, что если он будет безукоризнен, то все само собой сделается. Не
Вглядываясь в фотографию Пьеро, Танцор разжигал в себе ненависть к нему. И хоть досье было суховато и чересчур деловито, он не придумывал, а скорее угадывал омерзительные качества объекта, постепенно, мазок за мазком, рисуя в сознании почти физически ощущаемый образ ублюдка, который не должен жить. Который должен умереть не только для их со Стрелкой блага, но и в интересах сотен тысяч обворованных и униженных людей.
И тут система Станиславского, к которой он когда-то относился с пренебрежением тупоголового бунтаря, оказалась как нельзя кстати. Танцор уже не был танцором. Он был Робин Гудом, Владимиром Дубровским, Олегом Кошевым одновременно.
Танцор повернулся к Стрелке и сказал: «Этот скот не должен жить!» И она поверила. И у неё стало покойно на душе.
Осипов звонил в одиннадцатое отделение милиции, на территории которого и был убит Жариков. Надо отдать должное Дюймовочке, убийство было совершено мастерски. даже с почерком, присущим уголовникам старшего поколения, чтобы запутать следствие. У несчастного было перерезано горло. Работала, несомненно опасной бритвой, поскольку лезвие настолько глубоко вошло, что даже достало до шейного позвонка.
Набрал 254-86-61. И долго слушал длинные гудки. Видимо, всем наличным составом разбирались с каким-нибудь старым знакомым, от которого ни сна, ни отдыха. Перезвонил через пятнадцать минут. Трубка хмуро ответила:
– Дежурный Пилипченко слушает.
У Осипова была заготовлена роль человека, который не знает, что такое милиция, начитавшись газетных публикаций, боится её пуще всего на свете и в то же время стремится к тому, чтобы справедливость торжествовала, а зло было наказано:
– Здравствуйте. У вас тут в марте убили человека…
– Никого у нас тут не убивали.
– Ну как же, на Зоологической улице. Горло перерезали.
– Какая у вас фамилия?
– Это не имеет никакого значения. Просто я хочу помочь вам найти преступника.
– На какой ещё Зоологической, в натуре? А если и убивали, то нечего нам помогать. Сами уже столько замели, что сажать некуда. Вон, Бутырка уже по швам трещит, скоро развалится. – Наступила пауза, видимо, Пилипченко закуривал. – Пф-ф-ф. Так какая у вас все-таки фамилия? Если хотите помочь следствию, то нужна фамилия. А то в день раз по десять звонят, про заложенные бомбы фуфло гонят.
Осипов понял, что перед ним непрошибаемая стена, выстроенная из некомпетентности, отсутствия корпоративной чести и гордости и полной материальной незаинтересованности. Однако решил продолжить попытку:
– Товарищ Пилипченко, а не могли бы вы дать мне телефончик кого-нибудь из следователей? Может, он заинтересуется?
– Какого следователя?
– Да любого.
– Следователи у нас все работают. А если конкретно, то надо фамилию знать.
– Мою?
– Следователя, какой нужен.