Ставка на слабость
Шрифт:
— А вот и наши милиционеры. Так что там с удостоверениями?
— Прикрой рот, — спокойно сказал парень, — и в квартиру топай. Поговорить надо.
— Говори здесь, — ответила Люська, а я вертелась у двери, пытаясь решить: звать Серегу на помощь или не стоит?
— Вам, вообще, чего надо? — сурово спросила Люська, а я, наконец решившись, толкнула дверь и заорала со всей возможной громкостью. Кто-то схватил меня за шиворот и больно дернул, я закрыла лицо руками и заверещала еще громче.
Тут хлопнула дверь, и меня отпустили: в подъезде появился Серега. Он был великолепен. В три счета разделался
К счастью, на помощь ему подоспела Люська. Схватив парня за волосы, она сначала задвинула ему коленом по лицу, а потом носком сапога ниже пояса. Парень крикнул и заметно опечалился. Я, пользуясь тем, что на меня никто не обращает внимания, влетела в квартиру и позвонила в милицию. Когда к подъезду подкатила милицейская машина, связанных собственными ремнями парней сдали с рук на руки. Молоденький старательный милиционер побеседовал с нами и скоро отбыл. Оказавшись на родной кухне, мы возбужденно обсудили происшествие, Люська расцеловала Серегу, присвоив ему звание героя, а я обработала ссадину на его мужественном лице и наложила тугую повязку на локоть.
— Наверное, тебе сегодня лучше здесь ночевать, — сказала Люська.
Серега кивнул. Внутренне я была против того, чтобы превращать свой дом в ночлежку, но недавний визит вызвал в груди томление, и я согласилась. Серега позвонил домой и остался. Его уложили в кухне на старом надувном матрасе, который был ему явно маловат, а мы с Люськой устроились на диване.
Ночью меня мучили кошмары, сквозь сон с кухни доносился подозрительный шум, я сунула голову под подушку, как страус в песок, с намерением ни в коем случае не просыпаться.
Утром, открыв глаза, я обнаружила, что Люськи рядом нет, потянулась и пошлепала в туалет. Серега спал на полу, сбив простыни и подушку, занимая большую часть моей кухни, спал, лежа на животе и сладко посапывая. Люська плескалась в ванной, что-то напевая. Заварив себе кофе, я вернулась в постель и через двадцать минут спала как убитая. Разбудил меня Люськин рык:
— Подъем, соня. Завтрак готов.
Я посетила ванную и в халате вышла к столу. Люська разливала чай и светилась изнутри, как электрическая лампочка. Посмотрев на стол, я сказала:
— Ты плохой стоматолог. Люська нахмурилась:
— Почему?
— Нельзя есть столько сладкого. Зубы испортишь.
— Ешь, что дают, и молчи.
Серега выглядел счастливым навобрачным. По тому, как он называл Люську «Люда» и со значением смотрел на нее, стало ясно: ночь была бурной и навеки оставила след в его душе.
— Вас можно поздравить? — поинтересовалась я. Серега заерзал, а Люська хмыкнула.
— Чем собираешься заняться? — спросила она.
— Ничем, — ответила я. — На диване лежать.
— Значит, с нами не поедешь?
— Не поеду.
— А чего не спрашиваешь, куда?
— Зачем, все равно ведь не еду. А куда вы?
— Так, дела кое-какие. Машину даешь?
— Бери.
В понедельник мы встретились после обеда, лица обоих излучали счастье, кто кого
Началось с того, что какой-то псих загнал меня в кювет. Загнал, притормозил, помахал рукой и отбыл. Чертыхаясь, я сменила направление, как только смогла унять дрожь в руках, и поехала к Люське. Серега, естественно, был там. Я поведала о происшествии.
— Может, это случайность? — спросил Серега.
— Еще чего, — обиделась я. — Он сделал это нарочно да еще рукой помахал.
— Может, шпана какая? — с умным видом заметила Люська. — Мало ли придурков на дороге?
— Не заговаривай мне зубы, — злилась я. Тут не к месту встрял Серега:
— От тебя-то им чего надо? Я считал, что угрожают только Людмиле.
Мы с Люськой переглянулись, хмыкнули и замолчали. На мой взгляд, оба легкомысленно отнеслись к моему приключению. В любом случае к вечеру их мнение изменилось. Мы ехали ко мне, когда сзади пристроилась «девятка», не просто пристроилась, а висела у меня на хвосте, едва ли не подталкивая бампером.
— Он что, чокнутый? — удивилась Люська.
— Притормози, — сурово сказал Серега. — Я с ним разберусь.
Однако я сочла за лучшее не останавливаться. Неожиданно впереди возникла еще одна машина, на этот раз «восьмерка», я отчаянно сигналила, но эффекта это не произвело. Зажатые с двух сторон, мы двигались некоторое время, не скажу, чтобы очень быстро. На светофоре мне удалось оторваться от этих психов, и, развивая возможную скорость, я бросилась к дому. Мне везло, а им нет. В результате я въехала во двор на полторы минуты раньше, потому, когда преследователи появились, мы уже были в квартире и баррикадировали дверь. Серега остался ночевать: ожидалось нападение.
— Машину надо в гараж отогнать, — мрачно сказал телохранитель.
— Да черт с ней, — дружно запротестовали мы.
Выходить во двор желания не было, так же, как оставаться в квартире без Сереги. Мудро рассудив, что машина — всего лишь груда железа, мы поужинали и сели в комнате, не включая света и держа телефон под рукой. Часы шли, а ничего не происходило.
— Под утро придут, — сказала Люська. — Когда бдительность потеряем.
Мы ввели дежурства и решили соснуть. Моя очередь дежурить так и не наступила: когда я открыла глаза, сияло яркое апрельское солнышко, Люська спала, прижавшись ко мне, спал и ее телохранитель, недавно произведенный в герои, правда, он спал в кресле, вытянув длинные ноги и открыв рот.
Порадовавшись, что ночь прошла без происшествий, мы позавтракали, и Люська засобиралась домой. Зачем с ними потащилась я, понять трудно, скорее просто для того, чтобы не быть одной. Мы вышли из подъезда и с удивлением обнаружили мою машину в целости и сохранности стоящей там, где мы ее вчера бросили. Я считала, что в лучшем случае увижу груду железа, но «копейка» моя сверкала ровной поверхностью без единой вмятины, блестела целыми стеклами и, на мой взгляд, за ночь как-то похорошела.
Вместо того чтобы обрадоваться, я вдруг запаниковала. И тогда Серега радостно хохотнул: