Ставка на выбывание
Шрифт:
— Так я тебя сейчас уволю.
— Ты серьезно? — рассмеялась Машка.
Смех подействовал расслабляюще, и немного напряжения ушло. А Бажин, по-видимому, не шутил. Набрал номер своей архитекторши и в нескольких словах объяснил, что ему нужно:
— …сообщите, пожалуйста, что я в ее услугах больше не нуждаюсь. Нет, не завтра. Прямо сейчас.
Меньше чем через минуту Маша ощутила вибрацию телефона в кармане. Ответив на звонок, услышала практически то же самое, что слышала от Виталия.
— Что происходит, вообще… — сунув
— Все, Маня, ты у меня не работаешь, поехали пить шампанское.
Маша поерзала на сиденье, стиснула бедра и, повернувшись в Витале, скривилась.
— Снова проблема? Еще скажи, что у тебя месячные и секса у нас не будет.
— Нет. Раздражение на силикон. От чулок.
— Снимай чулки.
— Прям здесь? — засомневалась, нахмурив брови. Но снять чулки хотелось.
— Снимай-снимай, не мучайся. Все равно скоро раздеваться.
— И не надейся, что я тут буду перед тобой выделываться, как стриптизерша. Это все херня. Чулки красиво не снимаются.
— Помочь?
— Бесишь ты меня, Виталя. Мне вообще нельзя было с тобой сегодня видеться. Даже разговаривать.
— Почему это?
— Потому что я точно скажу что-нибудь не то. Или сделаю то, чего не должна.
— Поздно об этом думать, Маняшка. Сегодня я тебя никуда не отпущу. Даже не мечтай.
— Действительно. Какая к чертовой матери деликатность… — проворчала она, сбросила туфли и подтянула платье вверх на бедрах. — Вообще не понимаю, что происходит. Что за разговоры? Про раздражение от чулков и месячные… это все поганый алкоголь. Спасибо, что водитель еще не сел в салон. Иначе был бы совсем позор. Я первое свидание не так себе представляла. — Чуть пригнувшись, возилась, снимая чулки. Один уже бросила на пол.
— А у нас не свидание. Свое первое свидание ты проворонила. Говорил же, Маня, пойдем в ресторан. Ты отказалась. Теперь у нас будет просто секс.
— Нахал. Сделал из меня падшую женщину.
— Я исправлюсь.
— Так я тебе и поверила. — Наконец освободила от раздражающей сеточки вторую ногу и с облегчением выдохнула. — Боже, как хорошо…
— Никогда не думал, что идеал моей женщины — это пьяная цветочница. В розовых трусиках. Я сейчас сдохну.
— С тобой невозможно бороться.
— Со мной бесполезно бороться.
— Как я могу согласиться на близость, если мы даже еще не целовались… — и договорить не успела, он притянул Машку к себе.
Его мягкие губы приникли к полураскрытому рту, и все женское существо встрепенулось от этого горячего прикосновения, а тело напряглось от удовольствия. Он целовал ее нижнюю губу, не особенно углубляя поцелуй, и Маше стало этого мало. Остро почувствовалось, что недодали, недополучила. Не насытилась, совсем не удовлетворилась она этими ощущениями, не напилась его…
— Меня ломает, как конченного наркомана. Я уже не могу, — прошептал Виталя, прижавшись губами к ее щеке. —
— Куда?
— Правильный вопрос. Не орешь, что не поедешь. Ко мне, Маняша.
— А я не хочу шампанского, — чуть отстранилась, чтобы глянуть ему в лицо. — Понятно тебе? Не хочу я шампанского.
— А что ты хочешь?
— Хочу чего-нибудь шоколадного и мартини.
ГЛАВА 8
Пока ехали к Бажину домой, Маша поразмыслить не успела, правильно ли поступает. Десять минут — и они у клубного дома на Кутузовском. Ей, наверное, уже пора перестать чему-то удивляться и пытаться предугадать действия Виталия.
Почему она думала, что он повезет ее за город?
— Грешным делом решила, что ты меня домой везешь, — ухмыльнулась, выходя из машины.
Бажин рассмеялся:
— Не надейся.
— Знать не знала, что ты здесь живешь. Хотя, да, откуда мне знать.
Совсем рядом они, как оказалось, жили. Он в элитном доме, она в сталинке, ей только через подземку перебежать. Поднимаясь в его квартиру, волнения Мария не испытывала. Наоборот, было чувство, что Бажина она знала всю жизнь и давно с ним встречалась. Ложное, конечно, ощущение.
— Ой, ты только верхний свет не включай. Я вот этого не люблю.
— Конечно, Маняш. Сейчас у нас будет везде интим. Только подсветка по полу и потолку, будем искать друг друга на ощупь.
— Нормально, Виталичка. Я тебя точно найду по запаху.
Он весело расхохотался.
— А что удивительного? — Оставив куртку на одном из диванов в гостиной, пошла за Бажиным на кухню. — У тебя отличный вкус, приятный парфюм. Мне очень нравится, как от тебя пахнет. А еще ты обаятельный, когда улыбаешься. Тебе надо улыбаться чаще.
— Ты шикарна во всем, Маня. Я тебя обожаю.
На кухне Виталий включил только подсветку над рабочей поверхностью. Уже распечатал бутылку и разлил мартини по бокалам.
— Ты не боишься? Вдруг я не цветочница, а клофилинщица? Как подсыплю тебе чего-нибудь…
— Маня, я давно принимаю яд малыми дозами, так что максимум, что мне светит, это несварение желудка.
Маша, отпивая из бокала, подавилась глотком.
— Чувство юмора у тебя бесподобное. Очень люблю мужчин со здоровым чувством юмора.
Он уверенно улыбнулся:
— Женщин я не боюсь, Маняшка. Бояться в жизни надо другого, но только не женщин. Бабы — это кайф. А сладенькое в холодильнике. Или ты будешь только пить?
— Точно, — спохватилась и полезла в холодильник. — Мне ж теперь из принципа надо что-нибудь съесть и что-нибудь выпить. Я ж только за этим сюда и пришла.
— Конечно, — невозмутимо кивнул он. — А я только за этим тебя и пригласил. Чтобы чем-нибудь угостить.
Маша растянулась в улыбке, намекающей на громкий смех. Виталий не стал себя сдерживать и громко рассмеялся: