Ставка на Зеро
Шрифт:
– Блестяще, - невольно вырвалось у Зеро, - это позволит избежать многих проблем. Одураченные офицеры нам помогут выйти на арсенал, и притом абсолютно добровольно. Это уж точно!
– А что потом? Неужели мы их отпустим?
– не унимался Десантник.
– Послушай, парень, я знаю, почему ты не любишь офицеров. Но сначала надо сделать главное дело: изъять арсенал, а уж потом подумаем, как поступить с этими доблестными защитниками отечества.
– Зеро был довольно резок. Ему не нужны были излишние осложнения и ссоры в бригаде. По крайней мере Десантника
Зеро обвел взглядом собравшихся в комнате и остался доволен: лица всех пятерых были сосредоточенны и выражали решимость действовать. И немудрено: ликвидация арсенала - дело достаточно серьезное, чтобы из-за него рискнуть своими жизнями. Теперь только оставалось уточнить детали. Ион вновь поспешил взять инициативу в свои руки:
– Вот что, ребята, офицериков возьмем на трассе при перевозке оружия на их военном газике. Действовать будем не от имени милиции, которую военные изначально не любят, а под видом работников ФСБ. Удостоверения я вам обеспечу: связи ещё кое-какие остались. Дам такие ксивы, что от подлинных не отличишь. Армейские привыкли к дисциплине и чтут звания. Так что ты, Сыщик, станешь у меня подполковником, да и другие будут повышены в звании, - и Зеро невесело хохотнул.
– Хоть я вас оценю по заслугам. Ладно, ребятки, шутки в сторону, дело-то предстоит серьезное. Надо все продумать до деталей. Нам, как и саперам, ошибаться нельзя. Давайте ваши предложения, будем обсуждать.
Зеро, как опытный профессионал, знал, что даже самые на первый взгляд фантастические идеи могут при разработке технических деталей стать вполне реальными и наиболее легко исполнимыми.
Часа через полтора первоначальный план был выработан и все разошлись. Зеро был озабочен. Он должен был обеспечить операцию не только организационно, но и технически: нужны служебные удостоверения ФСБ, автотранспорт, как минимум два комплекта общеармейской формы подполковника и майора. Ну и, конечно, - оборудовать под служебное помещение снятую про запас квартиру.
До начала акции оставалось чуть более суток, и надо было спешить, чтобы успеть все подготовить.
Везет только дуракам и пьяницам, почему-то вспомнилась Гонщику эта расхожая народная поговорка, когда они с Десантником и Механиком ввели в якобы тайную конспиративную квартиру задержанных майора и прапорщика. Как и было договорено, докладывая о произведенном задержании, они вытянулись перед одетым в форму подполковника Сыщиком, невозмутимо восседающим за огромным канцелярским столом, обтянутым строгим сукном. В комнате царил полумрак, слегка рассеиваемый слабой лампой под зеленым абажуром.
Сыщик молча рассматривал задержанных. Конечно, они напуганы и расстроены. Задержание их машины при подъезде к Москве и изъятие предназначенных для продажи трех автоматов, пяти гранат и семи густо смазанных пистолетов ПМ грозило им лишением свободы и крушением всех жизненных планов. Сыщик понимал смятенность их чувств и потому не спешил, давая возможность страху и безнадежности сильнее завладеть этими крепкими мужиками. Сейчас
Пока он не спеша изучал документы задержанных, в комнате царила напряженная тишина. Наконец он отложил служебные удостоверения майора и сопровождающего его прапорщика. Задумчиво потер уставшие глаза и лоб, а затем кивнул на два табурета, стоявших перед столом:
– А ну садитесь, начнем разговор.
Майор и прапорщик немедленно повиновались. Сыщик намеренно поставил перед столом низкие табуретки. Пусть взирают на меня снизу вверх, почувствуют собственную приниженность, зависимость от человека, восседающего за громадой стола.
Сыщик внимательно рассматривал лица задержанных. Конечно, они сейчас ошеломлены и внезапным задержанием, и тем, как грубо их заставили под направленными прицельно стволами покорно лечь, уткнувшись лицом в грязную гарь разогретого солнцем асфальта. Да ещё и без всякой надобности попинали ногами, хотя они и не думали сопротивляться. В довершение всего, согласно заведенному ритуалу, перед тем как завести в кабинет подполковника, с них во время личного обыска сняли ремни, и сейчас, униженные и физической болью, и непривычным ощущением не заправленной, а свободно болтающейся вокруг тела одежды, они обреченно ждали решения своей судьбы.
Пожалуй, прапор будет покрепче своего начальника: менее взволнован и суетлив, - отметил Сыщик.
– И, судя по всему, оба успели достаточно проникнуться своим безвыходным положением. Теперь, если им показать даже малюсенький кусочек надежды на спасение, они будут готовы на все. Аэто мне и надо.
Сыщик решил, что пора начинать:
– Мне стыдно за вас, мужики, а ещё больше стыдно за форму Российской Армии, которую вы опозорили. Дети есть?
Прапорщик в ответ просто кивнул, а майор оживленно встрепенулся, словно этот ответ мог реально повлиять на его судьбу:
– У меня трое детей, все школьники.
– Ну вот видишь, майор, как все плохо складывается. И дети, наверное, гордящиеся своим отцом, узнают, что он пособник бандитов, продающий свою честь и совесть за тридцать сребреников.
– А вы бы попробовали по полгода зарплату не получать, - озлобленно огрызнулся майор, давая волю накопившемуся за несколько месяцев раздражению. Но тут же, опомнившись и испугавшись, что может вызвать гнев человека, от которого сейчас зависела его судьба, наклонил голову и уставился глазами в пол.
Дернул же черт майора настрогать троих детей, это наверняка осложнит ситуацию при решении вопроса о его дальнейшей судьбе, подумал Сыщик. Он в какой раз пожалел, что ввязался в деятельность бригады возмездия. Не по нему все-таки такая работенка.
Впрочем, предаваться лишним размышлениям он долго не мог и потому возмущенно, совсем не играя, с раздражением и злобой бросил в лицо майору:
– Не один ты такой. Не вся же армия ворует. Ну ладно что другое расхищал, а то оружие бандитам передавал, а из него невинных людей крушили.