Ставка в чужой игре
Шрифт:
– Сомневаюсь. Ты машина. Так что просто и дальше делай свое дело. Ну, я тебя успокоил?
– Дай мне немного времени.
Я поцеловал ее в щеку. Она пошла обратно в бальный зал. Проходя через местное кафе, я прикарманил нож для стейков. Когда я проходил мимо входа в бизнес-центр, из дверей вышла женщина. Я дал ей выйти, потом сунул ногу в дверь, не дав ей закрыться.
Я сидел за компьютером. Мне было известно слово «директива», и я знал, где работал Сакс. Имея эти два факта, я быстро отыскал то, что хотел
Примерно каждые восемь недель неподалеку от Национальной аллеи, в мраморной цитадели под названием «Совет управляющих федерального резерва», собирается комитет. Двадцать пять мужчин и женщин садятся за длинный деревянный стол с инкрустациями из черного камня, отполированными до зеркального блеска. К полудню они решают судьбу американской экономики. Но свой план они не объявляют до четырнадцати часов пятнадцати минут.
ФР решает, но не диктует. В газетах всегда пишут, что он задает процентные ставки, но ФР просто не может командовать банками и заставлять их выдавать дешевые кредиты.
Итак, в конце этого собрания комитет в Вашингтоне издает директиву для отдела торговых операций Федерального резервного банка Нью-Йорка. Этот отдел является педалями газа и тормоза всей экономики. Биржевые брокеры заключают сделки в соответствии с приказами из Вашингтона. Называемый на Уолл-стрит просто «отдел», он имеет смету в четыре триллиона долларов, обеспечивая ценность всей американской валюты и банковских активов, и ежедневно торгует ценными бумагами стоимостью миллиарды долларов.
Я взглянул на фото последнего заседания комитета. И на нем в кресле у дальней стены, полускрытый за колонной, сидел Джонатан Сакс, выглядя самым младшим из собравшихся.
Директива была сценарием для американской экономики. Комитет наводнял страну легкими деньгами, надеясь дать толчок экономическому росту. Но в какой-то момент эта политика должна прекратиться. А знание того, в какой момент смолкнет музыка, может принести миллиарды.
Линча не интересовали данные о доходах какого-либо банка. Он нацелился на алмазы из короны Федерального резерва и хотел, чтобы я их украл.
Я не мог сбежать. Я понял, что должен сделать.
Глава 15
Я стоял в парке Форт-Тоттен и мерз. Вокруг густо валялись пивные жестянки и пакетики из-под презервативов. Крепостной вал высотой десять футов описывал идеальный круг, будучи опоясан широким рвом. Я находился на вершине вала.
На них можно еще наткнуться, прогуливаясь в окрестностях Вашингтона: старые форты, земляные укрепления времен Гражданской войны, когда-то оснащенные пушками для сдерживания конфедератов. Теперь они заброшены, спрятаны в глубинах городских парков, заросли колючим кустарником и посещаются в основном сексуально озабоченными подростками и бомжами.
Позвонил Джек. Мне требовалось убрать свою машину от места преступления. В то утро она засветилась возле дома Сакса, в ней лежало собранное мною досье на него, а также мой ноутбук. Мы с Джеком договорились
Топчась на прелой листве, я услышал на тропе шаги. Нескольких человек.
Они шли, зажав Джека с боков.
– Майк! – окликнул меня брат.
– Не вздумайте дернуться! – крикнул мне Линч.
– Какого хрена он здесь делает?
– Не кипятись, Майк. Он со мной. И приехал помочь. Я отправился за твоим джипом, но полиция его уже оцепила. Меня едва не повязали, а они помогли вернуть твою машину.
– Мы все уладим, – заверил Линч. – Мы просто хотим поговорить. Хорошо?
Я пожалел, что мой пистолет остался дома в сейфе. Из оружия у меня был только нож для стейков. Я вытащил его. Деревянная рукоятка была теплой.
– Валяйте, – предложил я.
Джек и Линч направились к форту, пробираясь между деревьями. Через сухой ров был только один проход, по земляной насыпи. В тускнеющем вечернем свете я заметил слева чью-то фигуру и предположил, что в лесу меня прикрывают еще несколько человек.
– Он помог мне выкрутиться, Майк, – сказал Джек, когда они остановились футах в тридцати от меня. – Полиция следила за всем районом. Без их помощи я не смог бы добраться до машины. Он всего лишь хочет поговорить.
Я осторожно вернул нож в карман рукояткой вверх, готовый выхватить его в любой момент. Линч подошел ближе.
– Что произошло с Саксом?
– Он умер полчаса назад. И я об этом сожалею. Кровопролитие не нравится никому, но это была сложная ситуация.
– Ничего сложного в ней не было. Он собирался все рассказать, поэтому вы его и убили.
– Он собирался прихватить с собой и вас, Майк. Не забывайте об этом.
Линч поднялся по земляной насыпи и протянул конверт:
– Держите.
Я взял. Внутри оказались компакт-диск и несколько листов бумаги с распечатанными на принтере изображениями.
Я быстро просмотрел их: фотографии меня и Сакса как раз перед тем, как его убили.
– Это доказательства того, что вы были на месте преступления. И это единственные экземпляры. Мы уничтожили оригиналы.
Эти фотографии могли меня убить. Держать их было все равно что гранату с выдернутой чекой. Линч протянул мне зажигалку. Я сунул листки и диск обратно в конверт и поднес к углу огонек. По бумаге потянулись красно-желтые язычки. Я бросил конверт, и тот продолжил гореть у меня под ногами. Пластиковый диск почернел и деформировался от жара.
– Предлагаете мир? – уточнил я.
– Просто помогаем.
Он забрал зажигалку, вытряхнул сигарету из пачки «Винстона» и закурил.
– Можете больше не водить меня за ручку, – сказал я. – Я понял, что происходит.
Больше всего я боялся, что все предубеждения против меня будут подтверждены. У Линча имелось все необходимое, чтобы сделать меня беглецом, подлым убийцей. Чтобы оправдались тревоги Энни и перешептывания в ее семействе.
И я пойду на все, дабы это предотвратить. Линч держал меня за горло. И единственное, что усугубит ситуацию, – лгать самому себе, принять его покровительство, прикинуться, будто это не вымогательство.